De Profundis

Молодой человек заговорил металлическим и гнусавым голосом, каким-то синтетическим. Он устремил на Бритого взгляд холодных светлых глаз, который, похоже, оказывает на него убийственное действие: Роксанне кажется, что он расплавился, и его жир и мускулы растекаются по земляному полу. На долю секунды ей видится, как татуированная кожа расползается густой лужицей, и лицо старухи расплывается в безмолвной ухмылке, вытягиваясь до бесконечности. Молодой человек тоже ухмыляется с презрением, глядя на Бритого, потом его жестокие глаза обращаются к Фреди и тотчас меняют выражение; эти двое обмениваются самозабвенным, почти влюбленным взглядом.

– По дороге я встретил мсье, – продолжает молодой человек, показывая на Джеки. – Мсье… Как бишь?

– Джеки, – отвечает тот со всхлипом.

– Мсье Джеки шел в гости с длинноствольным карабином.

Бритый что-то буркнул, чего Смазливый не понял.

– Почетче, Пьеро. По-чет-че, иначе мы с Фреди не поймем. Попробуй еще раз.

– Что будем с ним делать?

Фреди с молодым человеком понимающе переглядываются, улыбаясь друг другу.

– Привяжем его. Потом посмотрим. То есть Фреди посмотрит. Иди сюда, мой Фреди.

Фреди подходит, и Смазливый, обхватив его одной рукой за шею, целует взасос. Бритый дрожит; он чуть отстранился, и Роксанна видит его лицо, обуреваемое такими противоречивыми чувствами, что, кажется, беднягу вот-вот разорвет. Фреди и Смазливый раздевают Джеки, бесцеремонно поднимают его и, прислонив к балке в углу сарая, привязывают раскинутые руки к поперечине веревками. Роксанна узнает снасти дяди Альбера, валявшиеся в пристройке, примыкающей к сараю, с незапамятных времен. Джеки использовал их для строительства шалашей, когда они были детьми. Она вспоминает один такой шалаш, на ветвях дерева, как у швейцарских Робинзонов[30]; натянутую улыбку Джеки, когда она подпрыгивала, испытывая прочность пола…

Джеки не узнать. Он похудел, узловатые мускулы и ребра выпирают под бледной кожей, оброс бородой, а волосы ниспадают почти до плеч. Он похож на Христа из той немецкой деревни, такое яркое воспоминание, которое передал ей «он», когда она возвращалась домой верхом, только вчера. С тех пор, кажется, прошли месяцы. Она больше не чувствует его рядом, с тех пор как пришли эти люди. Возможно ли, что он ее покинул? Возможно ли, что внезапное вторжение разнузданной человечности прогнало его, как во времена мигрантов, когда Роксанна находила его только затемно, во вновь воцарившемся покое?

Бритый испускает тяжелый вздох, зловонное дыхание касается ноздрей Роксанны. Одно, кажется, ясно: изнасилования на повестке дня нет. От этой банды педиков его ждать не приходится. Разве что они «двустволки», но непохоже. Уже утешение: надо уметь довольствоваться малым и сохранять оптимизм. Роксанна невольно смотрит на вещи с иронией, извечной ее спутницей. Ее дочь здесь, перед ней, висит на балке, однако мозг Роксанны не утратил старых привычек. Эти старые привычки частенько помогали ей в переделках. Но, кажется, говорят о ней…

– Веди ее сюда, – командует Смазливый Бритому.

Но Бритый не двигается.

– Живо! – рявкает Смазливый.

– Нет, я оставлю ее себе, – отвечает тот.

Ага! Один все же предпочитает киску… Или просто противится главарю из ревности? Против всяких ожиданий Смазливому, похоже, даже нравится эта попытка бунта; он улыбается и машет рукой, словно говоря: «Делай что хочешь, мне плевать». Они идут в дом гуськом. Смазливый и Фреди уединяются в гостиной, и очень скоро хрипы и влажные звуки доносятся до кухни, где сидят за столом Роксанна и Бритый. Последний, кажется, чувствует себя все хуже. Он обильно потеет, лицо стало серым.

– Что там у тебя за снадобья? – спрашивает он.

– Морфий.

Бинго! Роксанна сумела найти слабину у здоровяка-недоумка. Она знает: стоит только врагу задать вопрос, и ты на пути к успеху, теперь возможно все. Но надо играть тонко, потому что, когда треснул панцирь, человек особенно хрупок и восприимчив ко всему, что может пойти ему на пользу или во вред. От его интеллектуального уровня будет зависеть, примет ли он то, что станет роковым, за благо. Но вряд ли стоит об этом беспокоиться с этим, сидящим напротив нее, который как раз извлек из носа огромную козявку и рассматривает ее с каким-то радостным удивлением. Роксанна на минуту закрывает глаза, представляя себе Бритого трупом. Потом прибегает к своему опасному взгляду, сопровождая им теплый, вибрирующий голос из самых глубин грудной клетки, чтобы задать вопрос и выиграть бой против смерти, которая им уготована.

– Откуда у тебя эта рана?