Deaf-Blind Reality

Когда родился Дэниел, я была слабослышащей и слабовидящей. Это казалось достаточно трудным. Когда ему было всего шесть месяцев, я невероятно сильно заболела. Я потеряла слух, зрение, кисти, руки и ноги. Я не могла ходить, и мне было очень больно. К этому следует добавить, что я оказалась в ловушке жестокого брака. Мой муж держал меня под полным контролем, я жила в свинарнике. Он причинял мне физическую и эмоциональную боль. Было и сексуальное насилие.

И там был Дэниел... мой сын. Мой ребенок. Он был для меня всем. Он давал мне силу и мощь, чтобы выдержать все это.

Временами мне хотелось умереть. Тяжело было не столько из-за инвалидности, сколько из-за жестокого обращения. Но я не могла позволить себе сдаться. Я знала, что Дэниел нуждается во мне. А может, Дэниел был нужен мне. Одного его существования было достаточно, чтобы спасти мне жизнь. Я просто продолжала идти вперед. Один день за раз. Одна проблема за раз.

Где-то посреди всего этого ужаса я поняла, что нашла в себе силы принять свою инвалидность. Я мысленно справлялся с проблемами слепоглухоты. Я нашла новые способы делать то, что мне нужно было делать. Я поняла, как быть матерью Дэниела. Я поняла, что у меня снова есть надежда на будущее, и я сделаю все возможное, чтобы оно наступило. Это было не то будущее, о котором я мечтала, но это все равно была бы хорошая и счастливая жизнь. Пока мы с Дэниелом были вместе, все было бы хорошо.

Именно Дэниел дал мне силы уйти от жестокого мужа. Я обратилась в суд и добилась опеки над сыном. Это была самая трудная битва из всех - и самая важная.

Сейчас я живу очень комфортной и приятной жизнью. Я не безумно счастлив. Я довольна. В моей жизни больше нет насилия. Я могу смириться со своей инвалидностью и с тем, как она изменила мою жизнь. Дэниел - замечательный и счастливый ребенок. Это то, что действительно важно для меня.

Я все еще плохо слышу, вижу и хожу. Я надеюсь, что когда-нибудь меня вылечат. Исследования стволовых клеток или зрительные имплантаты могут вернуть мне зрение. С таким количеством медицинских достижений я не теряю надежды. Я мечтаю о том дне, когда смогу посмотреть на лицо своего сына и увидеть, как он улыбается... увидеть его каштановые волосы и кристально-голубые глаза... посмотреть на его веснушчатое лицо. Все говорят, что он очень похож на меня. Может быть, когда-нибудь я и сама в этом убежусь.

Это не значит, что я не смирился со своей инвалидностью. Я не обманываю себя и не возлагаю слишком много глупых надежд на будущее. Я просто не хочу отказываться от мечты, даже если она никогда не сбудется. ... Жизнь без мечты была бы слишком тоскливой, чтобы ее выносить.

Кристи Л. Рид

Моя глухота наступала постепенно, в течение нескольких лет в юности, давая мне время адаптироваться и научиться справляться с двойной инвалидностью. Думаю, постепенно я смирился с потерей зрения и слуха. Не помню, чтобы я много времени уделял размышлениям о прошлом, когда я мог слышать, хотя вспоминаю, что в течение короткого периода времени, когда я только поступил в колледж Галлаудет, я включал радио в надежде, что смогу его услышать. Я действительно верил, что произойдет чудо. Но оно так и не произошло. И через некоторое время я перестал об этом думать.

В моей жизни, особенно во взрослой, никогда не было времени на то, чтобы зацикливаться на том, чего я больше не могу делать. Вместо этого я сосредоточился на том, что мог сделать. У меня всегда было желание общаться с людьми, и мне нравилось делать что-то с друзьями, например путешествовать, исследовать новые места и ходить по магазинам. Мне не очень нравились мероприятия в больших группах, где приходилось полагаться на чей-то перевод, но когда я не могла избежать участия в группе, мне приходилось набираться терпения. Иногда я даже брал с собой книгу, чтобы почитать, вместо того чтобы полагаться на переводчика. После того как я выучил шрифт Брайля и стал лучше читать, это стало удобным решением, чтобы справиться с беспокойством, особенно на семейных собраниях.

Будучи мамой и женой, я иногда расстраивалась из-за того, что не могу водить машину. С тремя детьми, которых нужно возить в школу, на спортивные и другие мероприятия, не говоря уже о поручениях и походах по магазинам, моему слабослышащему мужу может быть очень трудно выполнять эти обязанности. Если бы только я могла водить машину... или если бы только у меня был SSP, чтобы помочь. ... А иногда мне приходит в голову мысль, что, будь у меня нормальное зрение, я могла бы видеть, как мои сыновья играют в футбол или как они участвуют в школьной рождественской программе.

Но жить в мире грез, зацикливаясь на том, чего я не могу сделать, - нехорошо. Я не могу водить машину, и кто знает, смогу ли когда-нибудь? И, к сожалению, в нашем городе нет служб для слепоглухих людей. Я верю в то, что нужно смотреть правде в глаза и принимать свои ограничения, пытаясь найти способы преодолеть чувство неадекватности.