Дебаты о мирах. Спорные нарративы глобальной современности и мирового порядка

Вторым основным очагом далеко идущего нового противостояния между НТМ и STEM является природная среда и влияние на нее человеческой деятельности. Хотя технологии и характеристики Земли, о которых идет речь, чрезвычайно разнообразны и сложны, новая уязвимая и спорная Земля возникает из довольно простого источника: столкновения между, казалось бы, неостановимой силой НТМ и, казалось бы, неподвижным, но конечным и хрупким объектом - планетой Земля.

Корни экологического мышления уходят в зарождение индустриальной современности. Раннее движение романтизма, противостоящее эпохе Просвещения, подчеркивало эстетическую и духовную ценность необузданной природы и рассматривало неустанно расширяющиеся торговые и промышленные общества. В 1864 году американский дипломат Джордж Перкинс Марш в книге "Человек и природа" набросал меланхоличную критику ущерба, наносимого человеком окружающей среде, и его опасных последствий для будущего цивилизации. К началу двадцатого века пагубное воздействие развивающейся промышленной революции на ландшафты и дикую природу, воздух и воду все больше осознавалось, что стимулировало принятие масштабных мер по снижению загрязнения, сохранению природных ресурсов, созданию парков и защите дикой природы. Обычно яростно сопротивляясь влиятельным бизнес-интересам, эти ранние реформы были приняты благодаря усилиям популярных экологических организаций, прогрессивного движения и "Нового курса". В Германии движение "назад к природе" стало заметной частью популярной культуры в начале ХХ века и было частью консервативного национализма и антимодернизма Третьего рейха. В этот период также возникла "экология" как научная дисциплина, была разработана концепция "биосферы" и открыта мощная роль следовых газов в регулировании температуры планеты.

Но только в середине двадцатого века широко распространенная озабоченность разрушением окружающей среды стала заметной частью споров о траектории развития НТМ. Быстрый рост, начавшийся в развитых индустриальных демократиях после Второй мировой войны, сделал многое для смягчения классовых конфликтов, терзавших индустриальные общества, но он имел непреднамеренный, но мощный эффект, поставив под сомнение экологическую устойчивость современного процветания.

По общему мнению, переломным событием в становлении современного экоментализма стала публикация в 1962 году книги "Безмолвная весна" американского биолога Рейчел Карсон. Тематика работы Карсон была узкой, но последствия - широкими. Она задокументировала непредвиденный вред, нанесенный окружающей среде инсектицидом ДДТ. ДДТ производился в огромных количествах и распылялся в ходе крупных кампаний для подавления комаров, которые передавали малярию людям, и ДДТ широко приветствовался как триумф современной технологии против древнего бедствия. Однако, попав в природу, ДДТ не разлагался. По мере продвижения по пищевой цепи он становился все более концентрированным, нарушая воспроизводство многих видов птиц. Среди них был и лысый орел, американский национальный символ, который был практически уничтожен на большей части территории США.

Тревожные признаки разрушения окружающей среды становились все более заметными. Промышленные химикаты, производимые в больших объемах и сбрасываемые в окружающую среду, были связаны с раковыми заболеваниями и врожденными дефектами у людей. Удобрения, которые увеличивали производство продуктов питания, стекала в реки и озера, стимулируя буйный рост водорослей и удушая рыб. Большое количество нефти из неисправной морской скважины у побережья Южной Калифорнии загрязнило популярные пляжи и убило большое количество птиц. Воздух в бассейне Лос-Анджелеса был густым от нефтехимического "смога", образующегося в результате сжигания бензина автомобилями. Река Каюга, впадающая в озеро Эри у Кливленда, была настолько загрязнена промышленными стоками, что загорелась, разрушив мост. Промышленная дымовая труба, модернистская икона прогресса и процветания, превратилась в эмблему экологической угрозы и опасности для здоровья населения. Плотины гидроэлектростанций и проекты развития рек, иконы высокого модернизма с 1930-х по 1950-е годы, все чаще воспринимались как экологические катастрофы.