Дебаты о мирах. Спорные нарративы глобальной современности и мирового порядка

Во-вторых, задача создания функционирующего мета-нарратива подразумевает извлечение либерального плюрализма из сегодняшней глобализации. Либеральный интернационализм теперь сосуществует с нелиберальным интернационализмом в сфере глобального управления: фигура "диктатора вращения", упомянутая ранее, является метафорой этого нового сосуществования. Переход от "спинового" к простому диктаторству может привести к сбоям в паутине потоков, питающих глобализацию. Призывы к возвращению к реальной политике, как, например, в случае с Украиной, могут смягчить эти сбои и спасти конкретные национальные интересы, а также, в более широком смысле, глобальные связи. Стремление к Realpolitik также укрепит юкста-позицию конкурирующих цивилизационных нарративов и, следовательно, "провинциализирует", как выразился Дипеш Чакрабарти, либеральный международный нарратив. Это может даже вернуть его к основному элементу его культурной конструкции - идее когерентной "англосферы", проанализированной Дунканом Беллом в Главе 1 данного тома. Представление об общей судьбе англоязычных наций на практике стало преимуществом в формировании рамок либерального сотрудничества после 1945 года, но оно также ослабляет претензии либерального международного нарратива на универсализм. Потенциальная провинциализация либерального нарратива далека от глобализма, который он продвигал в 1990-х годах и который сопровождал "счастливую глобализацию", которая привела к рождению поколения миллениалов и его обещанию плюрализма. Аналогичным образом, движение в сторону сильных цивилизационных нарративов - включая либеральные, такие как видение европейского суверенитета - кажется, предвещает начало нарратива глобализма, который предлагает по сути на словах плюрализм. Скорее, это может привести к конкуренции претензий и глобальной погоне за нарративной властью, эволюции, которую Си Цзиньпин и его команда в некотором смысле уже теоретизировали через лозунг huayuquan, или "говори и будь услышан" - часто переводимый как дискурсивная или нарративная власть, и относящийся конкретно к праву Китая оказывать влияние на мировую политику. Усиление борьбы нарративов на международной арене может превратить проект либерального плюрализма, который в какой-то момент стал основой глобализма, в пустырь. Однако пустырь может стать хорошей отправной точкой для тщательного пересмотра нарративов, способных придать смысл сегодняшней глобальной взаимосвязанности. Такой проект выходит за рамки непосредственности и поляризации политики идентичности, и его целью не является оценка "взлета и падения" великих нарративов. Он, скорее, начинается с исторически обоснованной оценки прошлых и настоящих нарративов глобального как способа очертить контуры нашего воображения и наших ожиданий относительно объединяющего плюрализма.