Дебаты о мирах. Спорные нарративы глобальной современности и мирового порядка

Наконец, возможно, стоит задуматься о наследии Советского Союза и глобальном нарративе, который он создавал на протяжении большей части своей жизни. Очевидно, что советской системы больше нет, а сам марксизм, похоже, вытеснен всевозможными другими интеллектуально привлекательными "измами". Тем не менее, многие идеи и убеждения, которые когда-то пропагандировал СССР, не все были отправлены на пресловутую свалку истории, как когда-то предсказывал Рейган (и даже Фукуяма). Китай, например, до сих пор называет себя "социалистической" страной, возглавляемой коммунистической партией, руководствующейся марксизмом-ленинизмом. Действительно, через двести лет после смерти Маркса, в 2018 году, Китайская Народная Республика - теперь вторая по величине экономика в мире - не только оплатила установку новой статуи Маркса в его родном городе Трирс в Германии, но и сам президент Си Цзиньпин говорил о Марксе как о величайшем мыслителе всех времен (даже когда независимые критики марксизма в то же время подвергались аресту за аргументацию в пользу "реального" социализма в Китае! Китай, похоже, также многому научился у старого СССР, в том числе недоверию к Западу, активной враждебности к Соединенным Штатам, а с началом войны в Украине в начале 2022 года - глубокой подозрительности к НАТО. Даже беглый взгляд на нынешнюю пропаганду вызывает воспоминания о прошлом, с грубыми образами "дяди Сэма", стремящегося доминировать в мире за пределами своих границ, при этом мало что делая для решения многих проблем, с которыми он сталкивается у себя дома.

Мы также не должны игнорировать попурри идей, которые сейчас выдвигает Путин в России (и с еще большей яростью после того, как Москва начала свою "ограниченную военную операцию" против Украины). Ничто из того, что он говорит, не может быть определено как марксистское или ленинское по формальным признакам. Если уж на то пошло, Путин, похоже, черпает больше вдохновения в российской имперской истории восемнадцатого века, чем в двадцатом - у Ленина. Но, несмотря на это, Путин с годами разработал собственный нарратив - яростно антиамериканский и враждебный почти ко всему западному - который в значительной степени (хотя и выборочно) заимствует у своих советских предшественников. Это также привлекает большое количество людей как в России, так и за ее пределами. Даже Сталин, похоже, теперь находит поддержку в путинском повествовании, но не как коммунист, а как великий лидер, который преобразовал Россию и превратил ее в великую державу (то, к чему сейчас стремится сам Путин).78 Возможно, еще более важным является его обращение к русскому патриотизму и той роли, которую Россия, в частности, сыграла в 1941-1945 годах в победе над немецким нацизмом. Конечно, не случайно, что, оправдывая свою войну против Украины, он стремился показать прямую связь между антинацистской ролью России во Второй мировой войне и тем, что, по его словам, Россия стремится сделать со своим украинским соседом сегодня.

Наконец, хотя сегодня в мире мало людей, которые хотели бы возвращения советской модели социализма - включая, конечно, самого Путина - кажется, что очень многие молодые люди на Западе - даже в Соединенных Штатах - сейчас обнаруживают, что либерализм и либеральный капитализм не имеют всех ответов. Конечно, после кризиса 2008 года настроение определенно изменилось, и мало кто, если вообще кто-либо, уверен, что ни неограниченные рынки, ни либеральная экономика имеют все ответы на вызовы, стоящие перед постпандемическим миром. Тридцать лет назад либерализм, казалось, выиграл битву за будущее, а социализм выглядел окончательно дискредитированным. По мере того, как стираются воспоминания и новые поколения заявляют о себе, кажется, что новые нарративы уже пишутся теми, кто вырос без Советского Союза, который не вдохновлял их, как это было в прошлом. Или, что не менее вероятно, предупреждая их не менять уверенность в настоящем на неизвестное и непознаваемое будущее.

 

Глава 3. Панисламские нарративы глобального порядка, 1870-1980 гг.