Дебютная постановка. Том 2

Да, Юрий помнил. Виктор Лаврушенков на допросах показал, что неоднократно видел девушку (Лилию Бельскую, как следовало из показаний свидетелей) вместе с Астаховым, когда она приезжала к нему на дачу. Потом она перестала приезжать, а позже Лаврушенков, «выполняя по заказу потерпевшего Астахова столярные и плотницкие работы в доме, увидел, как потерпевший засовывает фотографию Бельской между книгами в книжном шкафу, расположенном на первом этаже. Осуществляя преступный замысел, Лаврушенков достал фотографию и расположил ее на груди потерпевшего Астахова после того, как Астахов заснул. Из показаний обвиняемого следует, что он сделал это, чтобы подчеркнуть неприемлемость аморального поведения и беспорядочных половых связей (лист дела 86)».

Да, без записки фотография выглядела случайно выбранным элементом декорации. Но записка все портила. Не будь у Лилии Бельской «выездного» жениха-переводчика, не будь у нее задушевной подружки, брат которой одно время был любовником балерины, а потом женился на дочери члена ЦК КПСС, записку можно было и не прятать, ее наличие никого не напрягало бы. Соприкасаться в расследовании с высшими партийными органами и с КГБ опасно. Ну их, от греха подальше. Тем более они ни при чем. Никаким боком, как выяснилось.

Но есть и другое объяснение. Совсем плохое. Даже хуже, чем то, о котором Юра недавно говорил со своим отцом.

Из ресторана Александр Геворкович, обменявшись короткими понимающими взглядами с официанткой Мариночкой, царственно отбыл на служебной черной «Волге», а Юра на автобусе доехал до станции и сел в электричку.

Заниматься линией жениха-переводчика не дадут, это очевидно. И точно так же очевидно, что никто не позволит лейтенанту Губанову даже на километр приблизиться к зятю высокопоставленного партийного чиновника. Конечно, прошло много лет, все могло сто раз измениться. Например, брат воздушной гимнастки, подружки Лилии Бельской, давно развелся со своей женой, перестал быть зятем члена ЦК, точно так же, как и его тесть мог умереть и перестать быть членом этого самого ЦК. Знать бы их имена – можно было бы аккуратненько выяснить, где теперь эти люди и есть ли шанс к ним подобраться… Но Абрамян ни одной фамилии не вспомнил, кроме потерпевшего и преступника.

Ладно, будем считать, что этот путь закрыт. Никто не позволит лейтенанту милиции Губанову лезть так высоко, если за его спиной не стоит номер возбужденного уголовного дела. Что остается?

Остается театр. Государственный академический Большой театр Союза ССР, где ничего, кроме истории с балериной Бельской, узнать не удалось. А вдруг было еще что-то? Или было, но не в Большом, а в другом месте, но связанное именно с профессией вокалиста? Абрамян и его сотрудники разобраться не сумели, не было времени, сверху давили, а собственных знаний не хватало. Отец в свое время очень доходчиво объяснил Юре необходимость разностороннего образования как раз на этом примере.

Но как попасть в Большой? Как проникнуть туда, не имея полномочий? Как заставить людей отвечать на вопросы?

Вика! Вот кто может помочь!

* * *

Осенью семьдесят седьмого, когда лейтенант Губанов еще и двух месяцев не прослужил в уголовном розыске, личный состав ознакомили с приказом: в связи с проведением в Москве Международной книжной выставки-ярмарки каждое районное управление внутренних дел должно откомандировать сотрудников для обеспечения общественного порядка и пресечения преступных посягательств на территории проведения мероприятия. В число откомандированных попал и Юрий.

– Кто поопытнее – те будут за карманниками смотреть, кто без опыта – сидите в павильоне, возле стендов, следите, чтобы книжки не тырили, – сказал подполковник, в распоряжение которого поступили приехавшие на ВДНХ откомандированные. – Опера из БХСС, на вас спекулянты и перекупщики, которые попытаются клеиться к иностранцам. И все смотрите, чтобы никакая пьянь там не околачивалась. Все должно пройти без сучка без задоринки, нельзя позориться перед заграницей. Все поняли?

Юра в тот момент мало что понял, но сидящий рядом молодой мужчина в хорошем костюме шепотом пояснил:

– Открытие только через час, а там уже очередь в километр. Самая малина для карманников. Книги на ярмарке продавать не будут, их можно только взять со стенда, посмотреть, полистать, но купить нельзя. Поэтому у многих возникнет соблазн украсть, другим способом их никак не приобрести. Ну а ВДНХ – сам понимаешь, какая территория. Вход-то свободный, мало ли кто и в каком состоянии там гулять надумает. Усвоил?

– Усвоил, – кивнул Юрий.

– Недавно работаешь?

– Второй месяц.