Дебютная постановка. Том 2

Сомнений больше не оставалось. Костя убил Владилена Астахова, которого винил в своей разрушенной артистической карьере. Милиция рано или поздно обо всем узнает, и Костю посадят. На этот раз надолго. За убийство дают до пятнадцати лет. И поблажек ждать не придется, за плечами у Кости уже есть судимость, значит, он пойдет как рецидивист. Есть только один способ хоть как-то смягчить участь: явиться с повинной, все рассказать, покаяться. Тогда дадут поменьше. Если будет хорошо себя вести в колонии, то выпустят раньше, и у Кости еще будет возможность увидеть, как растет его ребенок. Да, ребенок. Ведь Ольга беременна, только мужу пока не сказала.

Когда она заговорила в первый раз, Левшин даже не дослушал – ушел, хлопнув дверью, и три дня где-то пьянствовал, не приходя домой. Во второй раз избил жену так, что пришлось вызывать скорую. Сломанные ребра, перелом бедра, черепно-мозговая травма. Заключение под стражу, следствие, суд, приговор: семь лет лишения свободы за причинение тяжких телесных повреждений, вызвавших стойкую утрату трудоспособности, прерывание беременности, а также утрату слуха.

Брак по инициативе Ольги был расторгнут еще во время следствия. И на свидания к Косте она не ездила, писем и посылок не посылала. Просто вычеркнула этого человека из своей жизни.

* * *

– …Но не из памяти, – горько усмехнулась Ольга Аркадьевна.

– Вы до сих пор его любите? – негромко спросил Юрий.

Брови женщины удивленно приподнялись.

– Что вы, конечно же нет. Я презираю себя за то, что столько лет прожила в слепоте, и сожалею, что прозрела так поздно. С врачами не повезло, они что-то не так сделали, переломы срослись неправильно. Сами видите, какая я теперь, еще и одно ухо не слышит. Глупо винить Костю, он был таким, каким был, и если бы я собралась с силами и ушла от него вовремя, то сейчас была бы здорова и, вполне вероятно, даже счастлива. Но я не ушла. Все носилась с идеей исправить что-то, починить, склеить, спасти… Сама виновата.

– Ольга Аркадьевна, почему вы не сказали следователю, что Левшин… что вам известно… ну, про Астахова?

Вопрос дался Юре с трудом. Ему казалось неприличным спрашивать жену, почему она не донесла на собственного мужа.

Левшина пожала плечами:

– Сначала было не до того. Вся в гипсе лежала, голова обрита и забинтована, тело болит – хоть криком кричи, пошевелиться невозможно. Думать я могла только об одном: как устроить так, чтобы меня с Костей больше ничего не связывало. Договорилась с врачами, они пригласили нотариуса и работника ЗАГСа, развод оформили прямо на больничной койке. По закону если один из супругов совершил тяжкое преступление, то его согласие и присутствие при расторжении брака не требуется.

– Да, я знаю, – кивнул Юра. – А потом? Когда самое трудное осталось позади?

– А потом я сказала себе, что Костя все равно будет сидеть. Так какая разница, за что? Наказание оно и есть наказание, и он его будет нести. Кроме того, я понимала, что если обвиню Костю в убийстве, то мне придется давать показания еще и об этом, встречаться с ним на очной ставке, потом на новом суде. Я бы этого не вынесла. Я потеряла ребенка. Потеряла здоровье. Я держалась из последних сил. Еще на одно следствие меня бы просто не хватило. Потом, спустя несколько лет, пришло сообщение, что Костя умер в колонии. А мертвых все равно не наказывают.

– Но вы ведь знали, что за убийство Владилена Астахова осудили другого человека. Невиновного.

– Осудили?

Удивление на лице Ольги Аркадьевны показалось ему совершенно искренним.

– Нет, я не знала, что кого-то осудили. Да и откуда мне было знать? Когда я вышла из больницы, все разговоры о том, что милиция что-то выясняет и кого-то пытается найти, уже стихли, про смерть Астахова никто и не вспоминал. Я была уверена, что убийство не раскрыли. Кажется, у вас это называется «висяк»? – она слабо улыбнулась. – Так обычно в фильмах следователи говорят. Потому что если бы раскрыли, то ко мне обязательно пришли бы задать вопросы про Костю. А ко мне никто не приходил.

– Потому и не приходили, что на Константина никто не подумал. Обвинили совсем другого человека, который ни в чем не виноват.

Ольга опустила голову.

– И что с ним стало? Сидит? – спросила она глухо.

– Умер, – коротко ответил Юрий. – Его признали невменяемым, отправили в психиатрическую спецбольницу, залечили до полного отупения. Через пять лет отпустили домой, он уже мало что соображал, ушел в лес зимой, заблудился, замерз и умер. Если бы вы тогда…

Левшина подняла на него глаза, полные слез.

– Если бы вы были на моем месте тогда, то неизвестно, как поступили бы. Не судите о других людях, если не побывали в такой же ситуации, как они, – сказала она сдавленным голосом. – Вы хотите, чтобы я почувствовала себя виноватой еще и в этом?