Дебютная постановка. Том 2

– А почему нет?

Недоумение на ее лице было искренним.

– Ваши показания могут повредить Гайворонскому. Да и вам самой тоже.

– А какой мне может быть вред? Все это было давно, моего бывшего мужа это уже не касается, а моей семейке на меня вообще плевать, мы с ними не общаемся. Да и кто узнает-то? Вы спросите, я отвечу, вы запишете в свой протокол, вот и все дела. У вас же там какая-то тайна следствия, вы не имеете права ничего разглашать.

О том, в какие крошечные отверстия может утекать информация, Юра благоразумно промолчал. Каждый человек имеет право на свои заблуждения и на собственную слепоту.

– Я даже жалею, что сразу про Левшина не рассказала, когда ваши милиционеры всех спрашивали.

– Жалеете? – удивился он. – Почему?

– Потому что тогда Гай точно получил бы по самое некуда. Ни в одну заграницу больше не пустили бы. И с телевидением все накрылось. Сейчас-то стали нравы куда свободнее, на многое глаза закрывают, а тогда, в шестьдесят шестом, такое с рук не спускали. Мало того что ходит от жены на сторону, так еще и в машине…

Она подняла голову и разразилась звонким переливчатым смехом. Было странно, что такие приятные, ласкающие ухо звуки могут исходить из сухой поджарой женщины со злыми глазами. Юра внезапно вспомнил, что Ангелина Ракова тогда, в Успенском, выглядела совсем иначе, она не была такой худощавой, напротив, казалась атлетично сложенной, налитой, широкоплечей, мускулистой. Может быть, это особенности детского восприятия, когда все, кто старше и выше ростом, кажутся гигантами. Но возможно, причина в другом. Например, в болезни или в длительных попытках сбросить вес при помощи голодания и всяких новомодных диет.

– Если бы вы тогда признались, ваш муж обо всем узнал бы.

– И что? Он все равно меня бросил через полгода. Тоже мне ценность – муж!

– А ваши родители? Брат, сестра?

– Да плевать я на них хотела, так же, как они на меня плюют, – с полным безразличием изрекла Ангелина. – Когда отец умер, такая склока началась из-за наследства! Брат к тому времени уже женился, сестра замуж вышла, мама мечется, хочет всем угодить, каждый свой кусок пытается урвать. Меня вообще оттеснили, сказали, что я от государства за свое золото много всего получила, так что должна проявить благородство и от своей доли отказаться. У меня, мол, и так все есть: и квартира, и машина, и связи. Ладно, что об этом говорить…

Она легко, одним плавным движением поднялась на ноги.

– Короче, Юрий, вы меня поняли, да? Если будет нужно – приду, куда скажете, и все подпишу. А если Гаю от этого выйдут неприятности, то я только рада буду. – Ее злые глаза хищно блеснули. – Сука он последняя, тряпка и трус, и пусть все об этом узнают. Мне терять нечего, я и так уже все потеряла, пусть теперь и ему достанется, что заслужил.

Возвращаясь домой, Юра с недоумением мысленно сравнивал Ольгу Аркадьевну Левшину и Ангелину Ракову. Обе были откровенны и с готовностью рассказывали о своей любви к не самым достойным мужчинам. И та, и другая избавляются от того, что наводит на воспоминания, одна – от фотографий, другая – от кубков и призов. И обе готовы дать показания, если будет нужно. Вроде бы похожи, поступают одинаково. Но какие же они на самом деле разные! И движут ими совсем разные мотивы.

Получается, абсолютно не похожие друг на друга люди могут совершать одни и те же поступки. Как это странно… И совсем не согласуется с постулатами, которые прописаны в учебниках криминологии и судебной психологии. Выходит, чистая наука и реальная жизнь имеют мало общего? Так может, отец неправ и для успешной работы по раскрытию преступлений образование совсем не обязательно?

* * *

До конца отпуска оставалось совсем немного времени. Юра Губанов понимал, что если не успеет довести дело до конца сейчас, то потом все снова будет тянуться месяцами, а то и годами. А ведь Славик ждет, надеется…

Надо бы посоветоваться с отцом, но отчего-то не хотелось. Юрий – взрослый самостоятельный мужчина, со дня на день получит третью маленькую звездочку на погоны и станет старшим лейтенантом, и нечего по каждому поводу просить помощи у папы. Маленький он, что ли? Отец и так помогал: и с допуском в архив Мособлсуда, и с Главным управлением исправительно-трудовых учреждений, звонил нужным людям, договаривался. Хватит уже, остальное Юра должен сделать сам.