Дебри

Он замолчал. Адам кивнул, не в силах поднять на него глаза. Потом справился с собой.

- Да, - сказал он. - Это из-за отца. Я приехал воевать. Но они... - он помедлил, и вдруг резко выставил ногу, чтобы её было видно. - Они заметили мое уродство.

- Это был несчастный случай? - спросил Аарон Блауштайн с неожиданной настойчивостью. - Или ты такой с рождения?

- С рождения, - сказал Адам, стараясь не отводить взгляда от этих темных горящих глаз.

- С рождения, - сказал старик. - Всегда что-то дается с рождения. Судьба. Характер. Даже, - он помедлил, - даже жизнь.

Он выпрямился, расправил плечи, как будто, несмотря на свой возраст и хрупкое телосложение, принял привычную для военного стойку. И взглянул на ногу.

- Даже несмотря на это, - сказал он, - солдат из тебя получился бы более надежный, чем из большинства тех, кого они взяли. Отупевшие от пьянства ирландцы и толстобрюхие немцы. Да, те самые немцы, которых Наполеон раскидал, как пучки соломы. Что же, южане их точно так же раскидают. Знаешь, что у немцев хорошо получается? Грабить и драпать - так янки говорят!

Он пожал плечами и продолжал:

- Но только на них и можно рассчитывать, раз уж так случилось, что не всякий янки желает попасть в герои. Убивая - пусть даже и немцев мятежники истощают свои силы. На это уходит время, солдаты и порох. А немцы все прибывают и прибывают.

Снова громыхнуло, и в стекло забарабанил дождь. Штора вздулась бугром и шарахнулась в комнату от порыва ветра. Аарон Блауштайн подошел к окну. Отдернул штору.

- Сюда угодили булыжником, - пояснил он. - Мы загородили дыру фанерой, но её сдуло.

Он нагнулся, прилаживая фанерку на место.

- Булыжником? - переспросил Адам.

- Да, когда штурмовали дом.

- Кто?

- Чернь, - он ещё дальше отодвинул штору. За шторой, у стены, стояли винтовки. - Некоторые мои служащие, - сказал он, - защищали нас. Даже не пришлось просить, они принесли с собой оружие. Среди них были ирландцы. Человек, которого они застрелили на крыльце дома, думаю, тоже был ирландцем. Смех, да и только.

Он помолчал и добавил:

- Хватило одного выстрела. Толпа отправилась на поиски более легкой добычи.

Он отпустил штору, убедился, что его заплатка держится, и вернулся к Адаму.

- А знаешь, - сказал он, - это как-то бодрит - когда на твой дом нападают только потому, что ты богат. А не потому, что ты богатый еврей. Даже ради одного этого стоило преодолевать такие трудности, чтобы попасть в Америку.

Вдруг он показался Адаму страшно усталым, лицо ещё больше побледнело. Он сел.

- Я не был таким злым, - он поглядел на свою сигару, теперь погасшую, но не стал разжигать её. - Большинство этих негодяев тоже эмигрировали в Америку. Но не разбогатели. Знаешь, всегда найдется причина. Вот что такое История - это причина всего. Потому-то она и смогла заменить Бога. Ведь Бог - тоже причина. Просто, - он сухо и коротко засмеялся. - Просто Богу надоело вечно брать вину на себя. Вот и решил он на время переложить вину на плечи Истории.

Он рассмеялся под мерцающей люстрой.

Потом перестал смеяться.

- Ничего смешного, - брюзгливо пожаловался он, - не вижу ничего смешного в моих словах.

Затем продолжал бесцветным голосом:

- Эти несчастные, бунтовщики, которые так поступали с чернокожими, они являются частью причины, частью Истории. О, да!

Адам почувствовал дурноту, как будто обед был несвежим. В горле появился металлический привкус. Аарон Блауштайн смотрел ему в лицо.

- Да, тебя потрясло то, что ты увидел. Ты сошел с корабля и ступил на землю Америки, и увидел... то, что увидел. Но послушай, одно всегда является частью другого. Ты знал об этом?

Адам помотал головой.

- Такое знание тяжко дается, сынок, - говорил старик с бесконечным состраданием. - Но ты научишься. Только выучившись этому, можно жить. Только так. Все, что рождено Историей - и даже эта мука - рождено исключительно потому, что одно - это всегда часть другого. Да, сынок, - он помолчал. - Даже добро. Да, сынок, я убедительно прошу тебя не отчаиваться. Попытайся - мы должны пытаться - понять причину. Те, кто делал это с чернокожими, у них была своя причина. У людей всегда имеется причина. Вот в чем беда-то. Ты знал об этом?

Адам неотрывно смотрел на Аарона Блауштайна и не знал ровным счетом ничего. Он видел, как вдалеке шевелятся губы старика, из далекого далека звучал его голос.

- ...ехали за свободой и надеждой, - говорил голос, - а теперь их предают, хватают и посылают умирать за чернокожих. Поэтому они убивают черных и...

Адам смотрел, как движутся губы. Если он будет смотреть, как движутся губы, он не услышит слов. Но он услышал.

- ... за свободой и надеждой, но не разбогатели. Вот почему они кричали: "Долой богачей!" Потому что у богачей есть триста долларов, а если у тебя есть триста долларов, ты можешь откупиться от призыва и остаться дома, и богатеть дальше.

Аарон Блауштайн засмеялся. Потом смех умолк.

- Да, - сказал он. - Все теперь богатеют. А ты не знал? - он помолчал. - Все, кого не убили.

Он резко поднялся с кресла. Адам увидел, как тонкие белые пальцы мнут, ломают погасшую сигару.