Дебри

Русские не стали возрождать Чинги-Туру; они понимали, что земли в Сибири не перемерить, а строить новое всегда проще, чем латать старое. Для крепости воеводы выбрали место возле пустыря Чинги-Туры на просторном мысу; с запада мыс был ограничен оврагами и речкой Тюменкой, а с востока – крутым берегом Туры. Казаки и стрельцы вырубили лес, соорудили частокол, с южной неприкрытой стороны мыса выкопали ров и насыпали вал. Острог получил восемь башен. За стенами стояли воеводский двор, съезжая и караульные избы, хлебные амбары и две церкви. Городок назвали Тюменью. По времени основания это был первый русский город в Сибири, но по значению – второй: главной магистралью освоения Сибири был Иртыш, а его стерёг Тобольск. Тюмень же охраняла дорогу из Москвы и потому стала перевалочным пунктом: речной пристанью и верфью.

Сначала город заселили служилыми, но слухи о сибирских богатствах быстро распространялись по России, и в Тюмень потянулись гулящие люди из Чердыни, Сольвычегодска и Великого Устюга. Город разрастался.

В 1596 году налаживать торг с новыми жителями Чинги-Туры прибыли бухарцы – торговцы из Средней Азии. К городу подошёл нарядный караван: азиаты в диковинных одеждах вели невиданных двугорбых животных с цветными попонами и огромными тюками на боках. Купцов охранял большой конный отряд; воины, вооружённые луками и кривыми саблями, носили разноцветные стёганые халаты и кожаные сапоги с острыми, задранными вверх носками. Тюменский воевода Долгорукий обрадовался каравану, но, соблюдая военную осторожность, в город купцов не пустил, а выделил им место на высоком берегу за Турой. Так в Тюмени появилась Бухарская слобода с юртами, лавками и собственной мечетью.

Вскоре в Тюмени появились ещё две слободы. В 1601 году из России прислали «охотников», которые занимались ямской гоньбой, и они основали Ямскую слободу. А через двадцать лет в город пришли кожевенники из Устюга. Выделка кожи была делом специфическим, с запахом и ядовитыми отходами, она требовала проточной воды, поэтому мастера всегда селились особняком. Кожевенную слободу построили за Турой чуть ниже Бухарской.

Для пущего обережения в 1608 году город с двух сторон прикрыли монастырями-крепостями. Преображенский мужской монастырь поставили на мысу у Ямской слободы, а на противоположном конце города возвели женский монастырь (сейчас он Успенский).

Структура города получилась прочной и правильной: монастырь – кремль – посады – монастырь. Центром была торговая площадь у крепостной Спасской башни. Здесь стояли две церкви, таможня, кружало и богадельня. Всё селение опоясывала линия бревенчатых стен и башен.

В середине XVII века в Тюмени было уже девять церквей, гостиный двор «на погребах», таможенная изба «на амбарах», двор митрополита и тюрьма. Через посады и кремль проходил Московский тракт, вдоль которого и тянулись подворья. Путешественников изумлял гигантский многоярусный бревенчатый мост через глубокий овраг речки Тюменки. В начале XVIII века в Тюмени жили три тысячи человек. Тюмень считалась большим городом.

В 1700 году воевода Осип Тухачевский начал каменное строительство. Он заложил амбары и Благовещенский собор. В 1702 году из Тобольска прибыли зодчий Фёдор Чайка и каменщик Кирилл Шадрин; они достроили амбары и возвели основную часть собора, а потом вернулись в Тобольск. Собор тюменцы доделали уже своими силами. Это был первый в Сибири храм «кораблём»: высокий подклет, мощный барабан о восьми гранях, купол с рёбрами и четыре малых главы по углам. Собор был пёстрый и радостный: красный кирпич, резные украшения из белого камня, полосатые маковки, черепичные кровли «в косую клетку». Но в 1705 году страшный пожар уничтожил всю Тюмень, уцелели только собор и острог, и воевода Данила Копьёв отстроил город заново.

Самый упрямый Деятельность Ерофея Хабарова

Из всех землепроходцев самым неукротимым и самым деятельным был, пожалуй, Ерофей Хабаров. В его судьбе – «сила и слава» землепроходцев, «блеск и нищета» их дерзкого и свободного промысла.

Город Великий Устюг породил трёх титанов «сибирской конкисты»: Ерофея Хабарова, Семёна Дежнёва и Владимира Атласова. Устюг принялся подсчитывать сибирские барыши уже в начале XVII века. Через этот город шли караваны из «златокипящей» Мангазеи. Исхлёстанные северными ветрами, суровые краснорожие купцы вели по улицам длинные обозы, нагруженные тюками, и не обращали внимания, что их драгоценные длиннополые шубы загребают на дороге снег и грязь. Мальчишки, галдя, бегали вдоль обозов, надеясь на какое-нибудь копеечное поручение от пушных владык. Мужики толпились по обочинам, на глазок прикидывая доходы таёжных воротил.