Читаем Дебри полностью

Три десятилетия Девлет-Гирей рыскал по Барабинским и Тургайским степям, время от времени нападая на остроги и слободы. Он не раз осаждал Тару, крутился вокруг Тюмени, налетал на Катайский, Шадринский и Тарханский остроги, разорял селения по Тоболу и Исети. Он угонял скот, грабил купеческие караваны, утаскивал людей в рабство. Он сжёг Далматов монастырь и перебил монахов, а сам старец Далмат спасся только чудом. Тобольские власти отправляли отряды в походы возмездия, но Девлет-Гирею везло: то казаки блудили по лесам, то бунтовали против своих командиров. Бывало, что Девлет-Гирей и сам давал жёсткий отпор противнику.

Но он был непоследователен. Он писал письма русским царям: сперва обещал полную покорность, а потом начинал торговаться, требуя вернуть себе Сибирское ханство или какой-нибудь улус. В 1650 году царь всё-таки прислал послов, чтобы договориться с Девлет-Гиреем о мире, однако Девлет внезапно взбрыкнул: глумясь, он долго держал послов без ответа и едва не заморил голодом, выдавая на всех по одному барану в месяц.

Последний шанс выпал Девлет-Гирею в 1662 году. Батыр Сары Мерген поднял башкир на бунт и объявил, что создаёт Башкирское ханство. Девлет тотчас тоже объявил, что возрождает Сибирское ханство. Он ринулся на Урал: ударил по Арамашевской слободе и Невьянскому монастырю. Девлета поддержали северные инородцы, самоеды и остяки. Князь Ермак Мамруков пожелал стать властелином Нижнего Приобья и вассалом Сибирского хана Девлета. Ермак собрал ополчение, сжёг русские зимовья и заставы и готовился идти войной на Берёзов. Но берёзовский воевода Давыдов выслал против Ермака отряд, захватил князя и его приспешников в плен и всех повесил. А русские войска к 1664 году подавили башкирский бунт.

После этих бурных событий Девлет-Гирей пропал. Никто о нём больше ничего не слышал. Исторический порох выдохся, и степные ветра развеяли призрак Сибирского ханства без следа.

<p>Город в тайге</p><p><emphasis>История Тюмени</emphasis></p>

Тюмень началась с древнего татарского города Чинги-Тура. Считается, что его основал сибирский хан Тайбуга. Неизвестно, кем был легендарный Тайбуга, и что связывало его с монголами, но он покорил для монголов народы Иртыша и Оби, создал Тюменское ханство и построил на реке Туре, притоке Тобола, свою столицу, которую в честь Чингисхана назвал Чинги-Турой. Место у столицы оказалось стратегически важным: Тобол, Иртыш и Обь связывали таёжную Чинги-Туру с Великой Тундрой и Великой Степью.

В конце XIV века власть в Тюменском ханстве захватил хан Тохтамыш, тот самый, что в 1382 году сжёг Москву. В конце жизни Тохтамыш, разгромленный Тамерланом, бежал из Поволжья и укрылся в Чинги-Туре, но темник Едигей и хан Чогре нашли его даже в далёкой Сибири. В 1406 году ордынские татары разгромили тюменских и убили Тохтамыша.

Высший взлёт Чинги-Туры случился в XV веке. В городе стояли дома из сырцового кирпича, бревенчатые караван-сараи, мечети с минаретами выше елей и целые улицы юрт с конскими бунчуками. Хан Ибак чеканил тут серебряные дирхемы и набивал сундуки пушниной. Но Ибака отравили, и власть перешла хану Мухаммеду, а он перенёс столицу Тюменского ханства в город Искер на Иртыше. Чинги-Тура начала умирать. За сто лет постройки покосились и заросли травой, валы размыло весенними ливнями, а лёгкие юрты перекочевали в новую столицу. И Ермак взял этот город без всякого сопротивления. Может быть, к этому времени здесь вообще никто и не жил.

ТЮМЕНЬ ОБОГНАЛА В РАЗВИТИИ ТОБОЛЬСК В КОНЦЕ XIX ВЕКА. СТОЛИЧНЫЕ АМБИЦИИ ТОБОЛЬСКА ПОТЕРПЕЛИ КРАХ В НАЧАЛЕ XX ВЕКА, КОГДА ЧЕРЕЗ ТЮМЕНЬ ПРОШЛА ТРАНССИБИРСКАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ОТКРЫТИЕ НЕФТИ В ПРИОБЬЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XX ВЕКА ПРИДАЛО ТЮМЕНИ НОВЫЙ ИМПУЛЬС РАЗВИТИЯ, НО РАСЦВЕТА ГОРОД ДОСТИГ УЖЕ В XXI ВЕКЕ, КОГДА ТЮМЕНСКАЯ ОБЛАСТЬ ПРЕВРАТИЛАСЬ В ГЛАВНЫЙ ИСТОЧНИК НЕФТИ И ГАЗА

Бывший разбойник добыл для Руси бесценный дар: пушную, рыбную и моржовую Сибирь. Однако после гибели атамана появилась опасность, что русская власть потеряет контроль над новыми богатейшими территориями. И в январе 1586 года царь Фёдор Иоаннович спешно направил в Сибирь отряд в триста казаков и стрельцов под началом воевод Василия Сукина, Ивана Мясного и письменного головы Данилы Чулкова. Летом воеводы пришли на Туру и принялись возводить первый острог для охраны восточных границ.

Тюмень

Перейти на страницу:

Все книги серии Новый Алексей Иванов

Ненастье
Ненастье

«2008 год. Простой водитель, бывший солдат Афганской войны, в одиночку устраивает дерзкое ограбление спецфургона, который перевозит деньги большого торгового центра. Так в миллионном, но захолустном городе Батуеве завершается долгая история могучего и деятельного союза ветеранов Афганистана — то ли общественной организации, то ли бизнес‑альянса, то ли криминальной группировки: в «лихие девяностые», когда этот союз образовался и набрал силу, сложно было отличить одно от другого.Но роман не про деньги и не про криминал, а про ненастье в душе. Про отчаянные поиски причины, по которой человек должен доверять человеку в мире, где торжествуют только хищники, — но без доверия жить невозможно. Роман о том, что величие и отчаянье имеют одни и те же корни. О том, что каждый из нас рискует ненароком попасть в ненастье и уже не вырваться оттуда никогда, потому что ненастье — это убежище и ловушка, спасение и погибель, великое утешение и вечная боль жизни».Алексей Иванов

Алексей Викторович Иванов

Современная русская и зарубежная проза
Вилы
Вилы

«Не приведи Бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный», – написал Пушкин в «Капитанской дочке»… и убрал из романа главу с этими словами. Слова прекрасные, но неверные. Русский бунт вовсе не бессмысленный. Далеко не всегда беспощадный. И увидеть его – впечатление жестокое, но для разума и души очистительное.Бунт Емельяна Пугачёва сотрясал Российскую империю в 1773–1775 годах. Для России это было время абсолютизма и мирового лидерства. Но как Эпоха Просвещения породила ордынские требования восставших? В пугачёвщине всё очень сложно. Она имела весьма причудливые причины и была неоднородна до фантастичности. Книга Алексея Иванова «Вилы» – поиск ответа на вопрос «что такое пугачёвщина?».Этот вопрос можно сформулировать иначе: «а какова Россия изнутри?». Автор предлагает свою методику ответа: «наложить историю на территорию». Пройти сейчас, в XXI веке, старинными дорогами великого бунта и попробовать понять, кто мы такие на этой земле.

Александр Яковлевич Яшин , Алексей Викторович Иванов

Публицистика / Советская классическая проза
Пищеблок
Пищеблок

«Жаркое лето 1980 года. Столицу сотрясает Олимпиада, а в небольшом пионерском лагере на берегу Волги всё тихо и спокойно. Пионеры маршируют на линейках, играют в футбол и по ночам рассказывают страшные истории; молодые вожатые влюбляются друг в друга; речной трамвайчик привозит бидоны с молоком, и у пищеблока вертятся деревенские собаки. Но жизнь пионерлагеря, на первый взгляд безмятежная, имеет свою тайную и тёмную сторону. Среди пионеров прячутся вампиры. Их воля и определяет то, что происходит у всех на виду."Пищеблок" – простая и весёлая история о сложных и серьёзных вещах. Есть дети как дети – с играми, ссорами, фантазиями и бестолковостью. Есть пионерство, уже никому не нужное и формальное. А есть вампиры, которым надо жить среди людей, но по своим вампирским правилам. Как вампирская мистика внедряется в мёртвые советские ритуалы и переделывает живое и естественное детское поведение? Как любовь и дружба противостоят выморочным законам идеологии и вампиризма? Словом, чей горн трубит для горниста и под чей барабан шагает барабанщик?»Алексей Иванов

Алексей Викторович Иванов

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Дебри
Дебри

Роман Алексея Иванова «Тобол» рассказывает о петровской эпохе в истории Сибири. В романе множество сюжетных линий. Губернатор перестраивает Сибирь из воеводской в имперскую. Зодчий возводит кремль. Митрополит ищет идола в чудотворной кольчуге Ермака. Пленный шведский офицер тайно составляет карту Оби. Бухарский купец налаживает сбыт нелегальной пушнины. Беглые раскольники готовят массовое самосожжение. Шаман насылает демонов тайги на православных миссионеров. Китайский посол подбивает русских на войну с джунгарами. Ссыльный полковник, зачарованный язычницей, гонится за своей колдовской возлюбленной. Войско обороняет степную крепость от кочевников. Эти яркие сюжеты выстроены на основе реальных событий сибирской истории, и очень многие персонажи – реальные персоны, о которых написаны научные исследования. Об этом – книга Алексея Иванова и Юлии Зайцевой «Дебри».«Дебри» – историческая основа романа «Тобол». А ещё и рассказ о том, как со времён Ермака до времён Петра создавалась русская Сибирь. Рассказ о том, зачем Сибирь была нужна России, и какими усилиями далось покорение неведомой тайги. «Дебри» – достоверное повествование о дерзости землепроходцев и воровстве воевод, о забытых городах Мангазее и Албазине, об идолах и шаманизме, о войнах с инородцами и казачьих мятежах, о пушнине и могильном золоте, о сибирских святых и протопопе Аввакуме, о служилых людях и ссыльных бунтовщиках, о мамонтах и первых натуралистах. Сибирская история полна страстей, корысти и самоотверженности. И знать её надо просто потому, что мы русские.

Алексей Викторович Иванов , Юлия Юрьевна Зайцева

Публицистика

Похожие книги

Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

Четвертое, расширенное и дополненное издание культовой книги выдающегося русского историка Андрея Фурсова — взгляд на Россию сквозь призму тех катаклизмов 2020–2021 годов, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся, как в мире, так и в России и в мире за последние годы. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Нарастающие массовые протесты на постсоветском пространстве — от Хабаровска до Беларуси, обусловленные экономическими, социо-демографическими, культурно-психологическими и иными факторами, требуют серьёзной модификации алгоритма поведения властных элит. Новая эпоха потребует новую элиту — не факт, что она будет лучше; факт, однако, в том, что постсоветика своё отработала. Сможет ли она нырнуть в котёл исторических возможностей и вынырнуть «добрым молодцем» или произойдёт «бух в котёл, и там сварился» — вопрос открытый. Любой ответ на него принесёт всем нам много-много непокою. Ответ во многом зависит от нас, от того, насколько народ и власть будут едины и готовы в едином порыве рвануть вперёд, «гремя огнём, сверкая блеском стали».

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика