Debriefing the President

Ирония судьбы в том, что военные замяли дело Мухаммада Ибрагима Умара аль-Муслита, заключалась в том, что аналитики ЦРУ были первыми и главными сторонниками того, чтобы сосредоточиться на телохранителях для поиска Саддама. В первые месяцы после падения Багдада наши коллеги из военной разведки сосредоточились на допросе "колоды карт" - высокопоставленных деятелей режима, занимавших видное место в правительстве Саддама. Только после того, как стало ясно, что никто из высокопоставленных чиновников Саддама не знает, где он находится, военные взялись за его телохранителей. Офицеры спецназа были отличными парнями, и Саддам, возможно, не был бы пойман без их героической работы. Каждое утро они посещали собрания нашей ячейки, охотно выслушивали наши мысли и часто сообщали нам о рейдах, проведенных предыдущей ночью. Но теперь они не хотели говорить о предстоящем раунде рейдов и о том, кто был в списке целей.

Расставшись с Майком и ребятами из спецназа, я вернулся в отделение ЦРУ и почувствовал такое волнение и предвкушение, какого не испытывал с момента прибытия в Багдад. Около семи часов вечера мы получили окончательное сообщение о том, что спецназ отправляется в рейд, который, по их мнению, позволит поймать HVT-1. До Дня благодарения я не думал, что мы когда-нибудь поймаем Саддама. Найти одного человека в стране с населением в двадцать шесть миллионов человек было достаточно сложно, а то, что Ирак находился в состоянии коллапса, усложняло задачу вдвойне. Коммуникационные технологии, такие как функционирующая телефонная система, практически отсутствовали. Сотовых телефонов было мало, а действующих вышек сотовой связи в Багдаде в 2003 году также практически не было. Спутниковых телефонов было больше, но не у всех наших американских коллег они были. Связь с Интернетом была, мягко говоря, нестабильной, что затрудняло общение с нашими коллегами в форме или гражданскими коллегами из Временной коалиционной администрации - переходного правительства, созданного США и их союзниками после падения Саддама.

Я потратил два месяца, пытаясь понять, чем Саддам может заниматься, где он может путешествовать или с кем может встречаться, и у меня было тонущее чувство, что он - фантом, который навсегда ускользнет от нашей хватки. Я подумал, как буду счастлив, если окажется, что я ошибался.

В тот вечер я сидел за компьютером на втором этаже********, когда Эндрю, начальник аналитического отдела ЦРУ, сказал, что меня хотят видеть в офисе начальника станции. Начальника станции не было в стране, поэтому я встретился с его заместителем Гордоном и исполнительным директором ЦРУ Баззи Кронгардом, который как раз находился в Багдаде. В комнате, обставленной большим деревянным столом и несколькими кожаными диванами, находились Эндрю, Стив (глава группы по эксплуатации заключенных) и еще несколько сотрудников ЦРУ; она напоминала общежитие колледжа, обеспечивая минимальный комфорт и демонстрируя износ от интенсивного использования. Кронгард, приверженец правильной одежды, был одет в синюю куртку и синий свитер. Я был одет в брюки-карго и толстовку с капюшоном Джорджтаунского университета. Остальные мужчины были одеты в флисовые куртки и джинсы.

"Если бы вы собирались опознать Саддама, как бы вы это сделали?" резко спросил Гордон. "Что бы вы искали?" Я сказал, что начал бы с поиска племенных татуировок, идентифицирующих его как члена племени аль-Бу Насир. Одна из них находилась на тыльной стороне правой руки между указательным и большим пальцами, другая - на внутренней стороне правого запястья. Сами знаки представляли собой несколько точек, некоторые из которых располагались по прямой линии, другие - в форме треугольника, а также что-то похожее на полумесяц.

Западным людям это может показаться анахронизмом, но в арабских странах, таких как Ирак, татуировки были крайне необходимы. Общественный учет был бессистемным, и татуировки служили для племен способом учета членов племени. Они были ценным инструментом для идентификации личности и разрешения местных конфликтов и недовольств. Например, если иракец собирался предпринять какие-то действия против другого человека, было разумно узнать его принадлежность, чтобы не рисковать более широким племенным конфликтом.

Я также упомянул, что у Саддама есть шрам на левой ноге от ранения, полученного при попытке убийства президента Касима в 1959 году, и что его нижняя губа склонна к опущению на одну сторону, возможно, из-за того, что он всю жизнь курил сигары, - это я понял, изучая видеозаписи Саддама в течение многих лет. Мы постоянно следили за новыми кадрами с его изображением и за признаками того, что он может быть нездоров. В 1999 году я увидел видеозапись, на которой было видно, что он сильно похудел. Это было примерно во время визита президента Венесуэлы Уго Чавеса в Багдад. Вместе с врачами ЦРУ я начал изучать последние видеозаписи и фотографии. Мы решили, что Саддам просто поправляет здоровье. Мы оказались правы, но это не включало в себя отказ от сигар.