Деформация

У входа в Палладиум работала группа Надзирателей — они приехали на нескольких пошарпанных автомобилях, краска с которых давно облупилась и не все двери были на месте и занимались разгрузкой ящиков с доставленными ресурсами. В рассветном полумраке силуэты казались призрачными и размытыми. Обычно Надзиратели даже по важным делам приходили в Палладиум пешком, а машины использовали только для доставки ресурсов — топливо и запчасти в дефиците даже у них. Трейсеры тоже пользовались автомобилями, но только для того, чтобы привезти в город воду или древесину.

Хизер осталась у входа, встретив взъерошенную и довольную Сэм, а Ник, обойдя группу устремился в лазарет, по коридору первого этажа, мимо холла и душевых. Генри был в Риверкосте единственным врачом из Выживших, его помощники суетились над ранеными, помогая делать перевязки и инъекции. Генри предпочитал брать в лазарет только тяжело раненых, выдавая остальным трейсерам медикаменты для самообслуживания, а простых жителей и вовсе отваживал, принимая только в исключительных случаях. Он сидел за столом, раскладывая листы с записями по стопкам, и поправлял исцарапанные, кривые очки на носу.

— Генри, — Ник заглянул в комнату, которая служила кабинетом. — Как там Уолт?

Старик поднял на него взгляд и вымученно вздохнул.

— Думаю, что поправится быстро, но ранение огнестрельное, мне сложно справляться с такими, пулю еле нашёл. Да и стар я уже, — он снова уткнулся в бумаги.

— Ты мне уже говорил, — Ник нахмурился. — Давай ему больше лекарств. И ещё, мои бинты на руках совсем истаскались и антидоты заканчиваются. Выдашь?

— Издеваешься?! — Генри поднялся со стула и снял очки. — Какие лекарства и бинты?! Они если и есть, то на складе, куда мне доступа никто не давал! Взгляни! — он быстрым шагом направился к высокому металлическому шкафу и со скрипом распахнул дверцу, обнажая почти пустые полки. — У меня ничего нет! Нечем лечить ни твоего Уолта, ни других раненых! Я еле свожу концы с концами.

Ник бегал глазами по пустым полкам, понимая, что Генри ни в чем не виноват. Он сжал рукоять до хруста в пальцах.

— Почему? — к горлу подступал неприятный ком, а в голове зарождалась мутная волна злости.

— Спроси у наших друзей — Надзирателей! — Генри развёл руками. — Я стараюсь как могу, но уж прости, бинтами тебя точно не порадую — есть пациенты поважнее.

— Понял, — Ник резко развернулся на подошвах, и размашистым шагом направился к главному выходу. Уже перешагнув первую ступеньку крыльца, он с усилием нажал на разъём механизма большим пальцем, выпуская лезвие косы на свободу. Отыскав в группе старшего Надзирателя, выгружающего из машины ящик, он направился прямиком к нему, игнорируя Хизер, которая обернулась на него, окрикнув.

Подойдя вплотную, Ник навис над ним чёрной тенью и что-то спрашивал с явным раздражением. О чём именно они говорили, Хизер с такого расстояния не слышала, но, предчувствуя, что напарника может неплохо занести, поспешила к нему. Холодная сталь в голосе Ника пронизывала от пальцев на ногах до самых кончиков волос. Нет, он не кричал и даже не крыл матом низкорослого Надзирателя, но почему-то Хизер казалось, что ещё пара минут и голова солдата покатится вместе с противогазом по холодному асфальту.

— Почему вы не привозите лекарства и бинты? — Ник был на голову выше Надзирателя и в предрассветном красноватом мороке казался демоном, поднявшимся на поверхность из самой преисподней.

— Что? — за чёрным панорамным стеклом противогаза не было видно ни одной эмоции.

— Бинты, противоядия, лекарства. Где. Это. Всё? — здоровый глаз янтарного цвета, почти светился, пропуская лучи восходящего солнца.

— Тебе какое дело? Отвали, — Надзиратель попытался развернуться и снова заняться разгрузкой ящиков, но сильная рука Ника схватила его за плечо и вернула в прежнее положение.

— Отвечай! — голос становился всё более холодным, и нотки ярости в нём уже отчетливо прослеживались.

Хизер подошла и, взяв Ника за локоть, попыталась отвести подальше, на что он лишь дернул рукой, освобождаясь. Кровь в жилах начала закипать, и исступление подступало всё ближе к горлу. В последние несколько месяцев получить лекарства и антидоты со склада стало практически невозможно, теперь ситуацию спасало лишь то, что в прикладе автомата всегда был неизменный запас веществ, от которого сейчас осталась только половина.

— Я сказал — отвали. Продолжишь, я пристрелю тебя, — Надзиратель достал из-за спины винтовку, заряженную химическими капсулами. — Вгоню «Красное милосердие» и ты готов. Пока не поздно, лучше заткнись и… — его голос казался спокойным и абсолютно безучастным, звуча из-под маски. Но договорить он не успел.

В эту секунду Ник замахнулся, и его костлявый, но сильный кулак, направился в сторону чёрного противогаза, заставив челюсть Надзирателя хрустнуть, а маску съехать на бок.

— Ах ты мразь! — пошатнувшийся Надзиратель приходил в себя ещё несколько секунд.