Деградация. Свои люди

– Свои… Посуди сам, есть районный ОВД. В нем каждый занят своим делом, территория поделена, есть источники доходов, информаторы. То есть, живут они там на «земле», и знают, этого не сажай, он информацию подкидывает, этого не трогай, он отстегивает процент, а этого, наоборот, прессовать при каждой возможности, он какой-то больно правильный. И не с кем не делится. И вот крутится район по своим правилам, живет в своей замкнутой системе. И тут появляется бравый опер Чернов, хватает за шиворот местного спонсора, и в клетку сажает. Просто потому, что он бандит, и опер Чернов считает это правильным. И что они нам могут возразить, если МУР по статусу несколько повыше будет? Да ничего. Максимум, придут к тебе, и попросят, не лез бы ты в наши дела, дорогой друг Леха, особенно конкретно в этот вопрос, свои люди, сочтемся. А у Лехи, то есть тебя, план горит, и эта палка ему позарез как нужна для галочки раскрытий. Кроме того, он искренне не понимает, почему должен урку отпустить, и какого хрена они вообще с ним дружбу водят. И говорит он гонцу с «земли» что-нибудь очень плохое, на дверь указывает, и еще пинка для скорости выдает, – Павел усмехнулся, видимо очень живо представляя, как Алексей выставляет коллегу, пришедшего по такому вопросу. Затем подытожил: – Вот такие вот свои мы все в этой системе.

– Слушай, – ответил на это объяснение прилично озадаченный Алексей, – расклад я примерно понимаю. Но ведь так реально можно влезть в дела друг друга. Должен быть какой–то…

– …механизм, исключающий пересечения интересов? Он есть. Верней, был, поскольку полностью прогнил. Каждый разрабатываемый, каждый информатор, и вообще, каждый объект работы должен быть передан в базы данных. В информационный центр.

– Погоди, Паш, но вот с Куприяновым например, ты же мне сказал не сливать ничего, до тех пор, пока дело в суд не пошло. То есть, когда все уже закончено и с ним все ясно уже было. Как так?

– Специально конечно. Вот они базы данных. Вот, – он указал пальцем на компьютер на столе Алексея. – И читают их теперь кто угодно. Опера из районного отдела еще своего кормильца любезно в известность поставят, кто и за что его пасет. Так что никто ничего действительно важного не сливает в базы. Уйдет информация. А оно нам надо?

– То есть, конфликты возникают, – закончил Алексей.

– Иногда, – кивнул Павел. – Может Мишаня твой в наркоконтроль постукивал, потому они его и не трогали. Мы этого не знаем. Угадай, кто остается в итоге победителем?

– Кто? Мы что–ли?

– Не всегда. Но с «землей» – конечно мы. Они маленькие, мы побольше.

– Ясно. То есть особо рыть причину смерти мента с Петровки они не будут.

– Конечно. Типа нам надо, так вперед. Только поскольку эпизод на их территории, такой специфический «глухарь» им, да и сам факт убийства для показателей не к чему. Совершенно.

– Значит, это можно не читать особо? – Алексей указал на папку бумаг.

– Леха, смотри сам: «Отпечатки пальцев на бутылке не обнаружены», – прочитал вслух Павел предложение из, казалось бы, снова наугад взятого листа из стопки. – Ты говорил, что бутылка ополовинена?

– Да. Сам видел.

– Появился бы ты там пораньше… Тут указано, что бутылка объемом литр. Так?

– Да, я тоже обратил внимания, что большая.

– Это значит, что выпито пол–литра водки. Даже если там было трое, сколько раз ее надо в руки взять, что бы столько разлить?

– Пять–шесть раз минимум.

– Так как без пальцев–то? Ты часто разливаешь водку в перчатках? Вот то–то и оно. Никак без пальцев. Да на стекле-то! Или у нас подвыпившие люди сильно за пальчиками следят, при несчастных случаях особенно? Когда криминалом и не пахнет?

– Значит что? – заинтересовался выводом Алексей. –  Стерли?

– Ага. Или местные, или кто–то из собутыльников. Или эксперт не захотел ничего находить.

– Или сам Петя стер пальцы и пошел помирать к себе на кровать, как это следует из заключения…

– Да уж, – снова кивнул Павел. – Свидетелей нет, соседи ничего не видели. Чернов, ты не волшебник. Но ты эту папку в личный архив сунь. Иногда всплывает разная инфа, когда ее уже не ждешь. Если что попадется интересного, можно и поковырять. Но я бы не слишком сильно на это надеялся.

– Ладно. Спасибо, Паш. Просто как–то хреново себя ощущать бесполезным, – Алексей сгреб листы в папку и запихнул в сумку.

– Вообще–то, выносить документы запрещено… – начал Павел, но Алексей его тут же остановил:

– А ксерокопировать можно? – на что Паша только улыбнулся. – Давай что ли вернемся к нашим текущим баранам. Что ты там хотел в базах данных поковырять? – Павел сразу оживился, Алексей подвинул к себе клавиатуру.

Тем не менее, рабочий настрой куда–то ушел, мысли снова возвращались к Петру, словно служа ему немым укором, он никак не выходил из головы, а ощущение полного бессилия в этом вопросе только разжигало чувство вины, хотя головой Алексей и понимал, что мало что может сделать. Но Павел заметил отсутствие инициативы и рассеянность у обычно энергичного Алексея, потому неожиданно предложил: