Деяние XII

— Не скажу, где именно мы были, да и неважно. Думаю, попасть в то место, если не призовут Силы, не сможет никто. Высокогорная долина в окружении пиков, а сразу над ними — бездонное небо… Там была Чёрная скала. Чёрная-чёрная, чернее всего, что я видел. И когда мы проходили мимо нее, раздался грохот, будто горы обрушились в тартарары. А скала стала раскрываться, как хищный цветок при виде двух жирных мух — плиты поднимались слой за слоем, лепестками. И оттуда хлынул красный свет. Именно хлынул, и затопил все — и горы, и небо, всё стало кровавым. И вместо скалы появился тот, кого учитель называл Ригден-Джапо.

Снова пауза. Тишина нависла, как готовое сорваться лезвие гильотины.

— Его громадная фигура как бы плавала в этом кровавом море на золотистых гребнях волн. Я не знаю, каким воспринимал его мой гуру — он сразу опустился на четвереньки и стал кланяться. А передо мной был то прекрасный юноша в сияющих одеждах, с мудрым и властным ликом, то чудовище, словно выскочившее из мозгов обкурившегося опиумом шизофреника. Трехголовое, одна голова над другой, каждая — своего цвета, и все в тиарах из человеческих черепов. Множество рук, в которых было разное странное оружие и куски трупов. А голос такой, словно с нами заговорили горы…Учитель что-то бормотал, а я, не знаю, откуда взялись силы, от ужаса, наверное, заорал во весь голос: "Ты кто?!" И оно ответило…

— Что ответило?

— Этот голос, который больше был похож на ураган, до сих пор стоит у меня в ушах. "Я — сила Колеса, в котором страдают живые существа". Это я понимал, но я до сих пор не знал, что сансара имеет голос. "Я — избавление от страданий для всех живых существ", — сказало оно ещё. "Хорошо, — подумал я, — значит, это Будда". Но я представлял его совсем по-другому. И тут оно стало чернеть. Святой отец, оно чернело, словно пропадало из этого мира, обрушивалось в самое себя, а было оно бездной… Если вы меня понимаете…

Священник задумчиво кивнул.

— Не уверен… — покачал головой Сахиб. — Я видел это, но не могу понять, что на самом деле случилось. Передо мной была Тьма, такая, какой я никогда не видел. И эта Тьма стала личностью. Я видел её и знаю её могущество. Тьма говорила со мной. Она… Оно… Он сказал мне — это были не слова, а рев ветра во всём моем существе — что я его избранник и что он исполнит всё, что я хочу. И тут я увидел, как по границам Тьмы взъерошились какие-то белесые наросты, как огромные перья. А позади заколыхались будто два гигантских крыла, и это они нагнетают тот жуткий ветер, который разговаривает со мной. А с высоты на меня глянул огненный глаз, вращающийся, как колесо, и этот огонь выжег мое нутро.

— Господи, помилуй.

Сахиб передернул плечами.

— Учитель вскочил и что-то кричал мне, но я не слушал его. Я был весь погружен в голос ветра. "Я — Орёл, — сказал он, — я пожираю живые существа. Но ты, мой избранный, не будешь съеден. Войди, и я пропущу тебя". Что-то в этом роде. Поймите, это не то, что вы говорите мне, а я вам. Это без слов возникло во мне, я просто понимал значение, и всё… Учитель кричал сильнее, а потом стал бросать во Тьму камни. И тогда я понял, что пройду сквозь Орла, потому что хочу этого. И Орёл понял. Я почувствовал, что в меня вливаются страшные силы, словно я могу сожрать весь космос, с планетами, богами и людьми. "Чёла, мой чёла, подожди!" — услышал я, наконец, учителя. Мне стало его жалко: он столько лет искал Шамбалу, а когда нашел её, не принял. Потому что Шамбала и была этой Тьмой, или Орлом, или как он себя ещё называет…

— Я знаю, как это называть, — твердо сказал священник.

Сахиб поднял голову и рассмеялся в лицо кардиналу. Теперь тот явно увидел мертвенную белесость его глаз, изнутри подсвеченных кровавым пламенем.

— Я тоже знаю, как вы Его называете, и мне все равно. Я был во Тьме и вернулся оттуда, и я никогда не умру, и получу власть над миром. Он дал мне всё, о чем я просил.

— Не вы первый, — произнес священник, глядя в глаза Сахиба со все возрастающим ужасом. Но тот лишь кивнул и вновь опустил голову.

— Лама тянул ко мне тощие руки, я махнул ему, чтобы он уходил. Но Орёл велел: "Погляди на него". И я повернулся и поглядел в глупые стариковские глаза. Сила изошла из меня и выплеснулась ему в лицо. Он страшно закричал, упал, стал корчиться, словно горел в огне. Но быстро затих. Я отвернулся — мне хотелось пройти сквозь Орла. "Пойдем, — сказал он в ответ на мое нетерпение, — я сделаю тебя свободным и безгрешным". "И я не хочу взрослеть!" — вдруг закричал я, сам не знаю, почему, и сразу же понял, что это и правда самое моё сокровенное желание. "Ты не будешь взрослеть", — сказал Орел, и я прошел сквозь него.

— Как это было? — вырвалось у захваченного рассказом Монсеньера.