Деяние XII

— Но я не мусульманин. Я христианин… Был.

— Не важно это, — вновь хихикнул старик. — Даже лучше: тебе не надо объяснять, что пятикратный намаз и прочие смешные обряды бесполезны. Христианские, впрочем, тоже…

— А если бы я был коммунистом?

— Ещё лучше! Я люблю коммунистов, они запрещают эти дурацкие религии, не верят в Бога и стоят за всеобщее равенство. Почти как мы.

Такие разговоры велись ими не раз и не два. Постепенно Руслан проникался увлекательной мистикой исмаилитского тариката, напоминающей изощрённую интеллектуальную игру. Главное, что эта игра, в отличие от покинутой им, не требовала никакого сверхнапряжения, напротив, сулила лёгкий путь и по жизни, и после смерти, раз уж ему было суждено было стать пророком этой странной веры.

Однажды Хафталь, среди прочего, сказал вещь огромной важности. То есть, это Руслан понял ценность сообщения, а старик рассказал это просто как забавную историю между поучений премудростям батин. Речь опять зашла о религиях, обрядах и реликвиях.

— Непросвещённые люди часто таскаются со всяким хламом, считая его святым, — говорил пир, потягивая из чилима. — На самом деле предметы эти не имеют никакой ценности.

— Но ты же поклонился кинжалу шейха аль-Джабаля, — возразил Руслан.

— Я поклонился ему самому, а не его вещи, — пожал плечами Хафталь. — А мусульмане поклоняются чёрному камню в своей Каабе. Простому камню!

Лицо пира выразило величайшее отвращение.

— Они его целуют… А когда-то исмаилит, да`и Абу-Тахир, отнял его у мусульман, приказал распилить и сделать из половинок подставки для ног в своём сортире.

Старик залился счастливым смехом.

— Они получили его назад за большие деньги. Идиоты!

Он хлебнул ещё дурманного дыма.

— И христиане не лучше. Эти ваши кости покойников, картинки, кресты… К чему они, Алишер? Вещь не может быть святой, все вещи мира прокляты. Да. Вот тот крест, на котором распяли пророка Ису… Я знаю про него историю.

Руслан поднял голову с умеренным любопытством.

— Мы всегда знали, где он, ещё когда был джихад с крестоносцами. Не все знали, но многие из высших. Мусульмане никогда не владели им, неведомые люди увезли его на край земли, почти до Китая. И он был у монголов, и потом — в Урусии… Нам он не нужен — на что нам кусок дерева, на котором убили пророка?.. Это плохая вещь. Кинжал шейха — да, он благороден, им были убиты тысячи врагов. Хотя и он тоже вещь, а в вещах — зло. Наш мир — мир не вещей, а духа… Но вообще-то, сначала мы хотели захватить крест — чтобы продать его христианам. Только у монголов его было не достать. Так что просто следили, где он, да потом и забыли.

Юноша слушал это, как забытую сказку, которую ему рассказывали в детстве — с лёгкой ностальгией и налётом скуки. Впрочем, следующие слова пира заинтересовали его несколько более.

— Теперь, может быть, я один и знаю, где он спрятан, — равнодушно бросил Хафталь, наливая в пиалу шурчая.

— Откуда? — Руслан откинулся на суфе.

— Один новый мюрид рассказал, из северных торок. Его предок был проводником офицера. Тот был тоже торком, но служил урусам. Крест был у него.

Руслан без труда спроецировал сказанное на собственную информацию — "торком" мог быть только казах Чокан, офицер Российской Империи. Султан… Отрок…

— Он увёз Крест в Мавераннахр и спрятал в Руднике Смерти. Там он и лежит. И пусть.

Старик погрузился в волны эйфории. Но Руслана теперь было не унять. Он должен был узнать всё.

— Что за рудник?

Хафталь проговорил несколько непонятных фраз. Юноша вопросительно взглянул на него.

— "Там будет плита с письменами, стеклянный чертог и люди с мечами и кинжалами, но их не следует опасаться. Главное, читать стихи Корана", — с некоторым трудом перевёл старик на дари и рассмеялся.

— Ибн-Сина. Старый шутник… Коран! Плевать ему было на Коран, он был наш, и отец его был наш.

— Что это значит?

— Просто он там был и описал различные приметы того места, да так, что понять может только умный. Если хочешь, посмотри потом, у меня есть эта книга, даже на английском, — скучливо бросил Хафталь, похоже, разговор стал его утомлять. — Давай-ка лучше продолжим постижение батин.

Однако в последующие дни Руслан выспросил у хозяина всё, что он знал об этом деле, и основательно изучил книгу Авиценны, хотя и не понимал, зачем ему это — ведь он больше не Отрок… Собирать информацию ему велел воспитанный Обителью инстинкт разведчика. Теперь он почти точно знал, где искать Артефакт.

Миновало несколько месяцев. Руслану становилось все лучше, боли прекратились совсем. Он часами лазал по горам, сидел у быстрых речек и старинных, украшенных рогами архаров мазаров. Впервые за долгое время заботы оставили его и он стал почти счастливым. Во время одной из таких прогулок он наткнулся на Махию.

Она внезапно возникла перед ним, когда он огибал большой валун. Впрочем, это она думала, что внезапно, на самом деле он уже несколько минут знал о её присутствии.