Деяния Апостолов на фоне еврейской диаспоры

Чтение научной литературы иногда создает впечатление, что мы владеем рукописями, написанными рукой Светония или Тацита[63]. То, чем мы обладаем на самом деле, – это рукописи, написанные переписчиками-христианами[64], которые без особых колебаний со смелостью, приводящей современных текстологов в отчаяние, улучшали текст и исправляли то, что им представлялось неправильным. Ошибочное написание имен «Христос» и «христиане» было среди наиболее очевидных ошибок, нуждавшихся в исправлении. Характерна тацитовская традиция. Несмотря на утверждения, что Тацит знал правильное написание, codex Mediceus (Ann. 15, 44) демонстрирует, что дело обстоит отнюдь не так просто. В нем мы находим написание Chrestiani, исправленное затем или самим писцом, или второй рукой[65]. Этот факт свидетельствует о том, что, возможно, в архетипе, к которому восходит codex Mediceus, имя было написано через e[66], то есть, что переписчики сочинения Тацита вплоть до писца нашего кодекса (или его справщика) не сочли нужным исправить очевидно ошибочное написание. Любопытно, что имя Christus написано в codex Mediceus правильно, через i. Впрочем, это отнюдь не означает, что так же обстояло дело и в архетипе. Можно, например, представить себе такую ситуацию: писец codex Mediceus точно скопировал с той рукописи, которая была в его распоряжении, форму Chrestiani, затем автоматически написал имя Христа правильно, хотя в рукописей оно было написано также с ошибкой, а потом, осознав противоречие, исправил также и первое слово. С другой стороны, возможно, Тацит осознанно использовал разное написание: он знал, что римский vulgus называл христиан Chrestiani, хотя на самом деле auctor nominis именовался Christus. Тогда весь пассаж Тацита приобретает ироническое звучание: их, столь ненавистных из-за своих мерзостных преступлений (per flagitia invisos), римский народ по неведению называет именем, произведенным от слова «хороший»[67]. Но, в конечном итоге, следует признать, что нам просто неизвестно, знал ли Тацит правильное написание имени и его этимологию.

То же самое относится и к Светонию. Обычно считается, что когда Орозий цитировал светониевский пассаж, то он исправил impulsore Chresto на impulsore Christo и связал изгнание евреев с появлением в Риме христиан[68]. Это вполне вероятно, особенно на фоне его апологетических тенденций. Но можно, например, представить и другой ход событий: Светоний знал правильную форму Christus, а изменение было внесено в часть рукописей переписчиками – ведь до того, как перепиской языческой литературы стали заниматься христиане, она была делом язычников, для которых форма Chrestus была более привычной и осмысленной. То, что позднее имя не было исправлено переписчиками-христианами, тоже вполне объяснимо: они не считали, что речь идет о Христе. Переписчики без малейших колебаний исправляли написания в ситуации очевидной, но в этом конкретном случае их могло остановить то, что они твердо знали, что, во-первых, Христа в Риме быть не могло и, во-вторых, что он не был impulsor. Они скорее вместе с частью нынешнего ученого сообщества готовы были считать, что у Светония речь идет о ком-то другом. В средневековый период, когда и были изготовлены наши рукописи, имя Хрест все еще было в употреблении, хотя и менее популярно, правильное написание и этимология имени Christus давно общеизвестны, а каламбуры, основанные на изменении одной буквы, давно вышли из моды.

Все приведенные выше рассуждения отнюдь не означают, что я пытаюсь предложить некую новую текстологическую гипотезу. Моя цель – показать, насколько шатко основание, на котором покоятся рассуждения о форме имен «Христос» и «христиане» у Светония и Тацита. Необходимо отказаться от догматических утверждений по этому поводу и признать, что мы просто не знаем, как они писали мессианский титул и образованное от него название адептов нового религиозного течения.