Деяния данов. Том 2

{14.28.15} Узнав об этом, король, охваченный раскаянием за то, что в своё время пренебрёг добрым советом, заявил, что, хотя и видит, что ‘к его горлу приставлен нож’, скорее даст себя зарезать, чем позволит кому-то поработить свою страну. ₂И пока он, пребывая в смятении, настойчиво искал способ спастись, Абсалон рассказал ему о том пути к их свободе, который ему удалось обнаружить. По его словам, {Слова Абсалона} король мог теперь опасаться [за своё будущее] ничуть не больше, чем если бы он был уже у себя дома. ₃Ему следовало под предлогом охоты начать как можно чаще пересекать верхом мост²⁹⁰, который отделяет галльское королевство от германского. Затем, как только эти поездки станут [для людей императора] настолько привычными, что не будут уже ни у кого вызывать подозрений, с большей частью своей свиты он должен был добраться до ближайшего галльского города. Не может быть никаких сомнений в том, что король франков с честью отправит его на родину.

{14.28.16} Однако благодаря своей хитрости цезарь смог упредить осуществление этого замысла. ₂

Опасаясь употреблять в отношении короля силу, он, когда стало ясно, что у него не получится заставить Вальдемара покориться своей власти, решил подкупить его, предложив ему принять от него бенефиций. ₃Он приказал государям со всей Германии поклясться в том, что они подчинят его власти Склавию, ₄а если они [самостоятельно] не смогут добиться этого, император торжественно пообещал сделать это лично, как только вернётся из Италии. С помощью этой хитрости ему удалось заставить короля протянуть ему обе свои руки в знак покорности²⁹¹. ₅Впрочем, ему было позволено не являться ко двору, как это делали все прочие государи, а также не предоставлять своё войско для защиты Римской империи. Таким образом, его зависимость от цезаря была лишь видимостью, а не чем-то существующим на самом деле. ₆

Кроме того, его сын, став королём следом за ним, был волен отказаться от соблюдения принятых его отцом условий, так что подданство народа данов [империи] не становилось наследственным. Зависимость Вальдемара [от императора] не казалась чем-то уж очень постыдным ещё и потому, что ‘похожим образом несёт свою службу’ и король Британнии, {Король Британнии является подданным короля Галлии} чьё величие в значительной степени уменьшается подчинением власти галлов.

{14.28.17} Затем был созван Собор²⁹², на котором Октавиан скорее красноречиво, чем в соответствии с истиной, попытался доказать, что то голосование, благодаря которому он сейчас пользуется властью первосвятителя, было вполне законно. [По его словам], Родланд отказался от этой чести, когда она ему была предложена, и [самовольно] взял её, когда ему в ней было отказано. [Он сказал также, что если] сам он готов отдать своё дело на рассмотрение всех собравшихся здесь понтификов, то Родланд, зная о том, что поступил бесчестно, боится проведённого в соответствии с каноническим правом суда²⁹³. ₂Кроме того, желая склонить сердца понтификов на свою сторону, он решил сделать ещё более весомым их звание, издав с этой целью свои новые распоряжения. — Он постановил, что отныне спорное дело должно было передаваться на суд римского престола лишь в том случае, если епископы [на местах] сами не могли закончить его рассмотрение и вынести по нему свой приговор^a

.

{14.28.18} Когда он закончил, взял слово Цезарь. Он сказал, что ради разрешения этого спора ^(л.159)|| он пригласил для участия в этом Соборе королей из [всех] провинций²⁹⁴ [империи], полагая, что в этом деле ему не следует противопоставлять себя их приговору. ₂Однако они не явились, поскольку желают выбрать понтифика Риму вопреки правам римского императора, пытаясь участвовать в выборах и устанавливать законы в чужом для себя городе²⁹⁵. ₃

После него предстоятель церкви города Колония Регнальд²⁹⁶ стал говорить о религиозной стороне этого дела²⁹⁷. Он пытался показать, насколько тяжело в своём безрассудстве согрешили против закона те короли из провинций, которые в данном случае посягают на права римского императора. ₄Ведь если бы спор о выборе понтифика возник в каком-нибудь из их городов, а Цезарь захотел бы принять участие в голосовании и закончить его [в соответствии с собственной волей], они, без сомнения, сочли бы это тяжким преступлением против закона. Но ведь именно так сами они пытаются вести себя в городе Риме! ₅Свою речь он посчитал настолько действенной и значимой, что произнёс её три раза: на латыни, по-галльски и на германском языке. ₆Однако в какой степени эти слова снискали ему одобрение соотечественников, в такой же степени они лишили его голосов [представителей] нашего народа²⁹⁸.