Деятельность православного духовенства острова Сахалин во второй половине XIX – начале ХХ века

Итак, образование в XIX в. новых епархий на дальневосточных территориях оказывало плодотворное влияние. Но для острова Сахалин, имеющего свои географические особенности, процесс церковно-административной реформы привносил дополнительные сложности. В связи с отдаленностью от епархиальных центров (г. Иркутск, г. Благовещенск, г. Владивосток) необходимые распоряжения доходили со значительным опозданием, а несвоевременное замещение вакантных священнических мест сказывалось на богослужебной жизни островной паствы. Формирование церковных штатов на Сахалине имело свои отличительные особенности. Увеличение действующих сахалинских приходов полностью зависело от наличия тюремных учреждений, в то время как на сопредельных территориях новый причт образовывался на основании необходимого количества «дворов».

2.2. Сахалинские церковные причты и их материальное обеспечение

Жизнь православного прихода всецело зависит от церковного причта – лиц, служащих при конкретной церкви. В состав причта входят как священнослужители – священники и диаконы, так и собственно причетники[216] – псаломщики (чтецы), пономари, свещеносцы, певцы[217]. Е. А. Капранова включает в состав причта также алтарников, старост и просфорниц[218].

С мнением Е. А. Капрановой нельзя не согласиться, поскольку в состав сахалинских церковных причтов действительно входили старосты и даже их помощники. Исходя из важности причта в повседневной церковной жизни, к назначению старост и их помощников духовные власти подходили довольно тщательно, назначая на эти должности верующих из «благонадежных». Так, в 1898 г. Камчатская духовная консистория старостой тюремной Александровской Свято-Покровской церкви назначает начальника тюрьмы коллежского секретаря А. Я. Патрина сроком на 3 года, а старостой Корсаковской церкви становится смотритель местной тюрьмы[219].

Однако очень часто подобные назначения доставляли священникам дополнительные проблемы. Как правило, старосты из «благонадежных» мало способствовали улучшению работы, вносили напряженность в жизнь православной общины. Поскольку средства на содержание приходов острова Сахалин выделялись Главным тюремным ведомством, его чиновники, понимая свою власть и положение, бесцеремонно вторгались в экономическую сторону жизни прихода. Они могли распоряжаться приходными и расходными книгами, используя при этом деньги по своему усмотрению[220]. Покидая должность старосты, тюремные чиновники не отчитывались ни за свою деятельность в церковном причте, ни за потраченные средства. Преосвященный Гурий (Буртасовский), епископ Камчатский, Курильский и Благовещенский, в отчете Святейшему Синоду, после посещения острова Сахалин, писал: «Благодаря вмешательству тюремных смотрителей в церковное хозяйство сахалинских церквей, последние не имеют возможности завести приличные облачения, утварь и прочее необходимое для богослужений. А о библиотеках нечего и говорить»[221].

В XIX в. в России состав причта, утверждаемый консисторией и архиереем, определялся по штатам и зависел от размера прихода. Так, приходу с населением до 700 душ мужского пола полагался причт из священника и псаломщика, а приходу с большим населением – причт из священника, диакона и псаломщика. Церковные штаты многолюдных и богатых храмов могли состоять из нескольких священников, диаконов и причетников[222].

В своей деятельности служащие руководствовались Уставом духовных консисторий (1883 г.)[223], Инструкцией благочинных и настоятелей церквей (1857 г.)[224], Инструкцией церковного старосты (1888 г.)[225], а также отдельными указами Святейшего Синода[226].

В период 1840–1870 гг., когда остров Сахалин входил в состав Камчатской, Курильской и Алеутской епархии, деятельность постоянных причтов не осуществлялась. На основании имеющихся исторических свидетельств можно утверждать, что в составе Камчатской епархии с 1865 г. действовал единственный на Сахалине причт, который располагался в посту Дуэ. Сведения о финансировании другого причта, открытого позднее на острове в посту Анива, можно найти в высочайше утвержденном мнении Государственного совета от 30 ноября 1871 г.[227]

Активное формирование церковных штатов на Сахалине начинается в период вхождения острова в Камчатскую, Курильскую и Благовещенскую епархию (1870–1899 гг.). В 1880 г. на острове функционировало 3 причта: Александровский, Тымовский и Корсаковский. В 1890 г. Государственным советом было принято решение об образовании еще шести, открытие которых предполагалось в 1890, 1891 и 1892 гг. по два соответственно[228].

Сахалинский церковный причт образовывался на основании штата, положенного для конкретного прихода. Утверждение кандидатов на указанные должности, как священников, так и прочих членов (старосты, псаломщики, алтарники и др.), находилось в компетенции Духовной консистории и правящего архиерея.