Деятельность светской и духовной власти по укреплению армии и флота России второй половины XIX – начала ХХ в. Монография

Последнему императору следовало бы больше ориентироваться на мнение таких здравомыслящих и профессиональных родственников, как его зять великий князь Александр Михайлович. В своих воспоминаниях он приводит соображения относительно мер, которые были способны продлить существование монархии в России.

«При всех погрешностях Романовых, которые окружали русский Императорский трон в его самые критические годы, их преданность династии и врожденный патриотизм могли бы быть использованы Государем, если бы он понял, что его родственники должны были иметь право выбирать себе карьеру помимо военной службы. Даже наименее одаренные из них могли бы с большим успехом занимать административные посты в Империи, чем те бюрократические роботы-изменники, которые во второй половине царствования Николая II захватили министерские и губернаторские портфели. Тот же дядя Алексей – эта непревзойденная карикатура на генерал-адмирала, с успехом подошел бы к роли, которая требовала бы от своего исполнителя знания чужих стран и его способности “ассимиляции”.

Ни один правитель, будь он императором, президентом, левым министром или же диктатором, не может себе позволить роскоши пренебречь своими ближайшими сподвижниками в распределении ответственных государственных постов. Невозможно вообразить себе Сталина, который отдавал бы предпочтение посторонним людям неопределенных политических взглядов и отстранял бы от власти старых вождей большевистской партии.

В этом моем представлении нет никакой утрировки. Отдельный человек не может быть сильнее своей партии, и ни один человек не может править без помощи своих сторонников. Последний русский царь должен был вести себя, как глава партии господствовавшего режима, когда напор революции требовал от министров не столько особых способностей и талантов, сколько беззаветной преданности престолу. Взирая на толпу двуличных дворян, изнеженных придворных и плохих бюрократов, царь должен был понять, что он мог рассчитывать только лишь на преданность своих ближайших родственников для выполнения его предначертаний и передачи приказаний своим верноподданным, которые, потеряв веру в министров, еще сохраняли веру в крепость императорского трона. Конечно, нельзя было требовать, чтобы государь образовал бы совет министров из великих князей; я далек от этой мысли. Мы просто хотели, чтобы нам позволили занимать должности в различных казенных учреждениях и преимущественно в провинции, где мы могли бы быть полезны тем, что служили бы связующим звеном между царем и русским народом.

В ответ на это государь указывал нам на традиции династии Романовых.

– В продолжение трехсот лет мои отцы и деды предназначали своих родных к военной карьере. Я не хочу порывать с этой традицией. Я не могу дозволить моим дядям и кузенам вмешиваться в дела управления.

Это решение царя было отчасти продиктовано нашептыванием министров, частью же было принято под влиянием поведения его дядей.

Как всегда бывало с императором Николаем II, государственный здравый смысл был в нем затемнен эмоциональными комплексами, но большая часть его поступков была неразрешимой загадкой для каждого, кто не был знаком со всеми обстоятельствами его детства, воспитания и первых десяти лет его царствования» [3, с. 162–163].

Кстати, на необходимость преобразований во внутренней политике последнего русского царя указывал и сэр Джон Хэнбери-Уильямс: «Главную трудность для Его Величества представляет полное отсутствие методов, позволяющих отделить истинное от ложного. В России давно существует противоречие между дедовскими способами сто- и тысячелетней давности и современностью, но если до конца войны самодержавное правление продержится, то после ее окончания неизбежна борьба двух систем» [38, с. 71].

Эпоха Николая II в целом ознаменовалась неустойчивостью линии политического курса самодержавия. Помимо мнений родственников и государственных деятелей, на царя огромное влияние оказывало так называемое общественное мнение, принадлежавшее невежественным в военных делах газетчикам и журналистам. Именно под влиянием последнего Николаем II порой принимались заведомо неверные решения, приведшие к гибели большого количества моряков и офицеров. Чего только стоит приказ о направлении на Дальний Восток Балтийского флота, а также эскадры генерала З.П. Рожественского во время Русско-японской войны!