Дейлекронт: дитя чернильной течи

– Хорошо, – сказал он и развернулся.

Элара наблюдала за его почти детскими шагами и ждала, что он повернется и посмотрит на неё. Мальчик же только и твердил себе: "Не смей поворачиваться, не смей поворачиваться Кенваль". Он пытался отогнать любую мысль о ней. Это ничем хорошим не закончится. Он не может полюбить девушку не царских кровей. В собственных раздумьях, он не заметил, как напоролся на Мидека за углом коридора.

– Простите, – сказал он и взглянул на него.

Лицо его сразу перестало светится, а сердце охватил страх.

– Ничего страшного. Кстати, хотел поздравить вас с успешным окончанием первого этапа. Было очень хитро с вашей стороны, прибегнуть к такой уловке.

– Благодарю.

– Не скажете как вы до этого догадались?

– Это просто случайность.

– Как говорил мой отец, случайно лишь то, что мы считаем таковым.

– Ваш отец был мудр.

– Напротив, он был глупцом, продающим хлеб на рынке. И если бы он всю свою мудрость тратил на способность зарабатывать деньги, а не растрачивал на заумные фразы, то умер бы преисполненный богатства.

– Мне жаль, что так всё сложилось.

– Да, порой мне тоже. Но вспоминаешь его слова и понимаешь, случайно лишь то, что мы считаем таковым. Желаю вам удачи на завтрашнем испытании.

– Благодарю, – вновь произнёс мальчик.

Мидек слегка кивнул головой и пошёл дальше. "Никогда не поймёшь, что у него на уме… С чего ему любезничать с мной", – размышлял Кенваль, двигаясь в свои покои. Мидек был в хорошем расположении духа. Это можно заметить по его припрыгивающей походке. Даже непонятно почему, ведь мальчик выиграл! Но он не хотел тратить силы на все этапы, когда Кенваль сам на волосок от поражения. И вот когда он будет стоять на краю обрыва, ему достаточно лишь будет дунуть в его сторону, как он с криком свалиться вниз.

Сотар сидел при свечах и писал письмо. Он вдумчиво подбирал слова, чтобы донести необходимую мысль. В его дверь постучали.

– Войдите, – произнёс он, не отрывая взгляда от бумаги.

– Ваше величество, – произнёс Мидек и поклонился, – я начал собирать добровольцев в армию.

– Да, и сколько же людей готовы идти на смерть?

– Смерть от голода или от меча… Разница лишь во времени. Мы уже взяли на содержание более двухсот мужей.

– Боюсь больше мы себе позволить не можем. Наши затраты с каждым днём увеличиваются, а ресурсов всё меньше. А те, которых мы набираем даже меч в руках не держали. Это земледельцы и ремесленники.

– Мы научим их этому.

– Чтобы стать хорошим воином нужны годы тренировок с самых малых лет. Тебе ли об этом не знать. А этих ополченцев версахцы порубят как туши свиней.

Царь окончил писать и сложил перо.

– Кому пишите?

– Гейдеру, моему наместнику в Заречных землях.

– И что же хотите донести до него? Что скоро его земли будут кишеть северянами?

– В общих чертах.

– Хотел бы я увидеть его лицо в этот момент.

– Нам не победить в этой войне, Мидек. Даже если мы и сможем собрать кучку необученных мальчишек, желающих защищать свои земли за золото и серебро, то, где мы найдем доспехи, мечи, лошадей…

– Нет, не победить. Вы правы.

Сотар посмотрел на своего друга с неким подвохом. Ведь он только что твердил, что желает начать войну и нет никакого другого выбора.

– Нам не победить, если мы будем сражаться так как привыкли.

– Думаешь есть способ её пережить?

– Нильшерт всегда был обособленным государством со своим войском хоть и не величественным, территорией хоть и не огромной, посевами хоть и не урожайными. Но мы были свободными. Однако обстоятельства порой вынуждают к обходу своих принципов.

– Что ты хочешь сказать?

– Попросите помощи у Аскории. Численность их армии превосходит и нашу и Версаха вместе взятые. Сотни тысяч воинов, которые будут за вас биться.

– Это всё равно, что отдать часть Нильшерта. Хаартай не делает ничего за просто так. Попросить у него помощи, значит поставить на себе клеймо долга. А этот долг мне будет возместить не по силам. Я не хочу выигрывать одну воину за счёт развязывания ещё одной.

– Кто говорит о войне? Речь идёт о равноценном обмене. Сколько у вас жителей? Подарите часть людей Аскории.

– Ты хочешь отдать их в рабство?

– Им нужны рабы. Вы бывали на юге? Там у всех рабов есть работа, еда и кров. Они строят небесной высоты колонны, в которых живут пицеры.

– Я не понимаю суть этого разговора. Разве мы тем же самым не отдаёт Нильшерт врагам?

– Во-первых не врагам, а теперь уже союзникам. А во-вторых, не Нильшерт, а пару крестьян способных выполнять ручной труд.

– Ты готов пожертвовать сотнями жизней за клочок земли?

– Мы не можем размножить земли, так же как рожать детей.

– Помниться ты сам был простолюдином. Слышал бы ты в то время свои слова в будущем. Не ужаснулся бы тогда?

– Разве люди не меняются? Это единственное, что они делают на протяжении всей своей жизни. Каждый день привносит в них что-то своё. Заостряя или затупляя уголки души и сердца. Нельзя оставаться тем, кем ты был. Даже если сильно этого желаешь.

Мидек довольно встал со стула и вышел из комнаты. Царь в полном молчании запечатал письмо и положил на край стола.