Дейлекронт: дитя чернильной течи

Ужас обвился вокруг его хрупкой шеи и душил, что было сил. Он не мог вырваться из его безжалостной хватки. Но кто бы не боялся на его месте? Даже взрослые мужчины мочили трусы перед страхом смерти. Что уж говорить о мальчике, который бежит к маме после каждого ночного кошмара.

– Он может сбежать, – вдруг выдал Сотар.

– Что? – изумлённо произнесла Грендель.

– Мы поможем ему сбежать. Его не оправдают.

– Разве ты сам не говорил, что лучше умереть с честью, чем жить в позоре? Где он будет расти? Можем ли мы видеться? И кем он станет?

– Я не знаю! – закричал царь. – Но если есть хоть призрачная надежда на то, чтобы он остался жив… Я не хочу упустить эту возможность, а потом жалеть остаток своих лет.

В этот момент проревел горн. Все судорожно повернули голову в сторону окна.

– Пора, – произнёс потерянно Сотар.

Втроём они стали идти по пустому дворцу вниз. До боли знакомые стены вызывали у мальчика тоску. Ему не хотелось покидать это место, ведь он так привык к нему. Их холодное веяние словно стало родным. Кенваль помнил каждый скол на углах, каждую трещину. Он протянул руку и вел ей вдоль стены. Чувство беспокойства не покидало его. Оно проникло в его нутро и изводило до сумасшествия. И с каждым шагом оно росло всё больше.

У выхода их уже ждали.

– Иди подойди к ним, – ласково произнесла мать.

Мальчик сделал пару шагов в сторону и оказался перед Эларой.

– Ты не можешь вот так уйти и бросить нас, – ревела девочка. – Мы только начали дружить… Это не может закончится так скоро.

– Я очень хочу остаться, но я ничего не решаю.

– Тебя же оправдают?! Ты же не сделал ничего плохого!

– Очень на это надеюсь…

Она кинулась в его объятья и со всей силы прижалась к нему, не желая отпускать.

– Я вернусь, – шептал Кенваль, – честное слово.

Элара нырнула рукой в карман и достала потрёпанный рисунок.

– Он твой, – сказала девочка и передала листок.

Кейл со стороны наблюдала за их теплыми объятьями. Тихо, без всяких реплик и телодвижений. Лицо не выказывало никаких чувств, но сердце сжималось от отчаяния. Ей хотелось плакать, рвать волосы на голове, бежать в степную даль и неудержимо орать от боли, потому что её луч оказался чьим-то еще.

Горацио сделал шаг вперёд и подошёл к Кенвалю.

– Поверь, я бы никогда в жизни не захотел, чтобы с тобой такое приключилось, – произнёс он, искренне глядя в глаза.

– Я верю, Горацио, верю.

Мальчик протянул руку, и его друг крепко схватился за неё, чтобы пожать.

– Чтобы не случилось, я был рад нашему знакомству, – сказал Вандай. – Твоё упорство всегда было примером для меня.

– Спасибо. Надеюсь, ты найдешь себе место в царской службе, – произнес Кенваль.

Он пятился назад и смотрел на полные разочарования и грусти лица своих сверстников. Они провожали его взглядом до тех пор, пока он не развернулся и вышел из дворца в сопровождении родителей.

Гул от сливающихся между собой сотен разговоров стелился по всей дворцовой земле. Лукреций, Перон и Анокар уже восседали, ожидая обвиняемого. В воздухе повисла гробовая тишина, когда вдалеке показался мальчик, шагающий вместе со своей матерью, которая держала его за дрожащую руку. Сотар скромно шёл следом. Неоднозначные взоры людей прожигали их тела насквозь. Грендель неторопливо отпустила ладонь мальчика, а тот потерянно обернулся.

– Дальше ты должен идти один.

– Почему? Разве нельзя, чтобы ты была со мной?

– Нет, так не положено. Но ты справишься, всё будет хорошо.

Кенваль с трудом вдыхал влажный от тента воздух. Сердце стучало сильнее с каждым шагом. Казалось, что до конца он не дойдет. Что смерть настигнет его гораздо раньше. Робкие и неуверенные движения привели его на место обвиняемого, расположенное перед судейским троном. Мальчик встал рядом и молча смотрел на слуг закона, задрав голову. Здесь и сейчас решится его судьба. Но осуществится ли правосудие? И это значит? Значит ли что если Кенваль будет оправдан, то правосудие восторжествует? Или его должны приговорить к смерти? Всё дело в истине. Но истина ли то, что он повелся себя как последний трус? Истина ли то, что он пытался скрыться от северян? Правосудие восторжествует тогда и только тогда, когда виновный человек будет наказан, а невиновный оправдан. Но доказательства… Как быть с ними, если они указывают лишь на что-то конкретное. В этом и вся суть процесса, он создан не для того, чтобы установить правосудие, а для того, чтобы, исследовав все доказательства вынести решение, на которое они указывают.

– Итак, – встал Перон и величаво начал свою речь, – судебное заседание над Кенвалем из Фура сыном Сотара, считается открытым. Слово для выступления предоставляется обвинителю.

Мидек вальяжно поднялся, поправив воротник кафтана и развернулся к народу.