Дейлекронт: дитя чернильной течи

Протяжный храп, слышался даже за закрытой дверью. Джелен беззвучно подкралась к покоям и принялась шоркать замочную скважину дубликатом ключа. Когда она, лишь при свете небольшой свечи попала в отверстие, то аккуратно провернула его. Казалось, противный скрип разошёлся почти по всему спальному дому. Металлические петли двигались, уводя от девушки дверь, а она отчаянно пыталась схватиться за ручку в полной темноте. Бдыщ. Из-за громкого удара, Мидек вскочил, проснувшись от сна.

– Кто здесь? – крикнул он, разглядывая непонятный силуэт во мраке.

– Простите меня, – прозвучал тревожный женский голос. – Я Джелен. Сегодня вы были моими гостями.

– Зачем вы вломились ко мне?

Он будто не верил ей. Приближенный вслепую пытался нащупать клинок на полу. Это животный страх, который способен на всё, чтобы защитить себя.

– Мне больше не к кому обратиться. Вы единственные люди, которые могут помочь.

Девушка стала аккуратно подходить. В руке горело маленький огонёк, которое плавил воск вокруг себя. Со свечи медленно скатывались его капли, застывая на пол пути к ладони.

– В чём дело? – спросил Мидек, когда заметил знакомые черты лица.

– Этот дом место разврата и плотских утех.

– И только я один в нём не получаю никого удовольствия…

– Вы не понимаете. Эти девушки были проданы сюда, как и я. Я не могу сбежать. Стражники днём и ночью следят за землями дома. Я столько раз пыталась сбежать, что на мне нет живого места.

– Вас били?

– И не только, – заплакала Джелен.

– Но я видел тех девушек, они не выглядели несчастными.

– Это лишь образ, чтобы не гневать управляющих. Умоляю вас, вы моя единственная надежда.

– Почему вы выбрали меня? Мои побуждения вас не напугали?

– Глаза

человека никогда не врут. Вы не злой, хоть и не без греха.

– Даже бы если я захотел вам помочь, то как? Как я могу вывезти вас отсюда незаметно?

– Я могу сойти за одного из ваших харонов. Никто не узнает меня.

– Царь будет в ярости, если всё раскроется…

– Царь? – в недоумении спросила Джелен.

– Ахм, это так, не важно… Будьте утром у меня в покоях, когда я спущусь на завтрак. Я призову слуг и скажу им, чтобы они вас нарядили.

– Благодарю вас, милейший, – произнесла девушка и убрала остатки слёз с щеки.

Грендель лежала одна в холодной постели. Голова её то и делала, что ненароком поворачивалась в сторону места своего супруга. Тихая грусть окутала всю её внутренность. Не злость и гнев, а тонкая печаль, которая пронизывает всю душу. Жизнь идёт свои чередом и кажется всё как обычно, но эта еле заметная меланхолия, медленно пускающая яд по духовным венам. Она настолько въелась и укоренилась в сознании, что ты не можешь найти её и оторвать напрочь. Замаскированная под крепкое вино и веселые компании, сливаясь в повседневную рутину, она медленно высасывает из тебя всё живое. Можно смириться с неизбежным положением и плыть дальше, нащупывая подводные камни, меняя собственное течение, а можно просто окунуться полностью в воду и навсегда примкнуть к обитателям песчаного дна. Оно манит её. Шепчет на ухо ложные обещания сладкой речью. "Что тебе остаётся", – раз за разом звучит в голове. "Всё уже потеряно и не имеет смысла". И только один единственный выбор… Безумное, смелое, отчаянное решение способное схлопнуть всё мироздание в противоречивую субстанцию, не оправдывающую саму себя.

Царевна перевернулась на спину и уставилась в потолок. Не спиться. Привычка, что рядом всегда сопит родной человек, не могла позволить сомкнуть глаз. К нему можно прижаться, чтобы согреться, положить голову или просто обнять. В воспоминаниях всплыли времена, когда Сотар уехал на войну. Тогда её спасала постоянная усталость при беременности и сон находил её раньше, чем она доходила до кровати. За окном прогремел раскатистый гром. Ливень начал яростно хлестать по стеклу полулитровыми каплями воды.

В закрытую дверь трижды постучали. Царевна приподнялась и вопросительно посмотрела на вход. "Кто посмел побеспокоить её в такой поздний час?". Скинув с себя одеяло, она накинула на плечи шаль и пошла встретиться со своим незваным гостем.

– Простите, ваше величество, – протараторил харон, как только увидел Грендель.

– Что случилось?

– Элара, вы просили присматривать за ней…

– Что с ней? – резко оборвала она речь слуги.

– Ей нездоровиться.

– Они в сознании?

– Да, но состояние тяжёлое.

– Найдите Цейдена, – скомандовал царевна и направилась к покоям девочки.

Материнский инстинкт привел её в себя. В глубине души она считает, что ответственна за это дитя, как за собственное. И всякую боль, которую испытывает Элара моментально начинает чувствовать, и она сама. Уже приближаясь к комнате, она слышала тяжелые стоны. Царевна вошла в покои и увидела, как девочка укуталась покрывалами и дрожала словно новорожденный кролик. Её ужасно знобило. Длинные тяжёлый вздохи ещё больше вызывали жалость у Грендель, разрывая её сострадающее сердце.

– Милая моя, – произнесла царевна и присела на кровать рядом с ней.

Рука сама потянулась к маленькому лбу, чтобы проверить температуру. Ладонью она коснулась белой кожи, с которой стекали капли пота.

– Да ты вся горишь.