Dein Schl"ussel zum Gl"uck/ Твой ключ к счастью (СИ)

— Тогда ты не отвлекайся, — начинает расстегивать ширинку.

— Билл, я сказал не сейчас, — сам убираю его руку, даю понять что не шучу.

Он демонстративно надувает губы.

— Не обижайся, малыш, через полчаса мы уже будем на месте.

— Там ты от меня не отвертишься, — смеется, а я не перестаю удивляется какой он все-таки сумасшедший, мой Билл.

Пока мы проезжаем по центру Брайтона в поисках нашего отеля, Билл то и дело высовывается из окна, с любопытством разглядывая окружающий пейзаж. Здесь действительно есть на что посмотреть. Маленький уютный городок у моря, где никогда ничего не меняется. Если бы не последние марки машин и люди, все как один одетые в джинсы, можно с легкостью представить, какой была жизнь курорта лет сто назад.

Море пенится небольшим штормом даже в такой теплый и солнечный день, а сумасшедшие англичане пытаются купаться, на обращая внимания на довольно прохладный северный ветер.

А вот и старый сгоревший пирс, почему-то оставленный тут для «красоты». Новый находится неподалеку, пестря разноцветными аттракционами и киосками с мороженым.

— Том, смотри! — восторженно выкрикивает Билл. — Там американские горки на самом краю пирса! Мы туда пойдем?

— Обязательно, — улыбаюсь я, а про себя удивляюсь, как в одном человеке может совмещаться такая наивная открытая детская любознательность и совсем взрослая, иногда даже агрессивная сексуальность?

Наш отель расположился на первой линии — маленький, бело-желтый, с балконами, похожими на ласточкины гнезда. А у входа красивая старая сосна. Наверное, здесь божественно пахнет, когда припекает солнце.

Билл нетерпеливо тащит меня за собой, не позволяя осмотреться.

— Ух, ты, смотри, Том, окна и балкон на море выходят! — Билл подбегает к двери, отрывает ее и тут же капризно возмущается, когда прохладный ветер с силой врывается в комнату. — Что так холодно?

— Ну это тебе не средиземноморье, тут и летом ветер прохладный, — отвечаю я, осматривая небольшой, но очень уютный номер. Видимо, здесь часто останавливаются влюбленные парочки, потому что везде свечи, какие-то непонятные эротические картинки, а посередине стоит огромная кровать, заправленная алым атласным покрывалом.

Подхожу сзади, обнимаю Билла за талию, коротко целую в шею. Запах моря и его волос — странное сочетание, почему-то слегка кружится голова. Наверно, это потому что воздух тут очень чистый и свежий.

— Ладно, ты пока располагайся, а я пойду отгоню машину на стоянку, а то парковка у гостиницы запрещена.

— Ага, давай. Я вещи разберу, — Билл целует меня в губы и подмигивает. — Не задерживайся.

Когда я возвращаюсь, из ванной доносится звук льющейся воды и тихий голос Билла, напевающий какую-то веселую немецкую песенку. Открываю дверь и не верю своим глазам. Во все зеркало красуется рисунок огромного члена, нарисованный пеной для бритья, а Билл спокойно лежит в ванной, прикрыв глаза.

— И давно в тебе проснулся художественный талант? — смеясь, спрашиваю я.

— А, это? — Билл соблазнительно улыбается во все тридцать два.

Раздеваюсь и тоже забираюсь в большую круглую ванну, заполненную до краев горячей водой и приятно пахнущей пеной.

— Может это тонкий намек? — поглаживаю ногу Билла, поднимаясь выше.

— На толстые обстоятельства, — заканчивает фразу Билл, обхватывая рукой мой член.

Следующие несколько дней кажутся самыми лучшими в нашей жизни. Мы гуляем по городу, обнявшись или просто держась за руки. Целуемся где хотим и когда хотим, не боясь, что нас может увидеть кто-то из знакомых. Время течет очень медленно, а иногда возникает такое ощущение, что оно и вовсе остановилось. Мы засыпаем и просыпаемся вместе, занимаемся любовью, сидим часами на берегу и целуемся пока не начинают болеть губы. Удивительно, но учитывая наши обстоятельства, эти отношения кажутся легкими и очень естественными. Да, я был и раньше не раз влюблен, но это совсем не то.

Билл сумасшедший, непредсказуемый, чертовски сексуальный и в то же время такой нежный и чуткий. Уже сейчас понимаю, что не смогу отпустить его. Мы непременно что-нибудь придумаем. Пока поживем у меня, будем осторожны, и подумаем, как быть дальше, но обязательно вместе. По-другому и быть не может.

Вот уже минут двадцать как Билл продолжает безотрывно вглядываться куда-то в горизонт. На закате прибрежная галька остывает, и от нее веет холодом. Надо бы вернуться в гостиницу, ведь у нас с собой нет теплых вещей.

— Томми?

— Что такое? — мне показалось или он чем-то расстроен.

— Как долго мы сможем это скрывать? — я знал, что рано или поздно Билл задаст мне этот вопрос и боялся, потому что ответа у меня нет.

— Не знаю, — честно говорю я. — Но ты не бойся. Все будет хорошо, — А вот это уже скорее ложь. В том, что мы сможем вечно прятаться, я совершенно не уверен. А если и сможем, то что это будет за жизнь?

— Пообещай мне, Томми.

— Обещаю.

Билл поворачивается лицом ко мне. Целует, обвивая руками шею. Должно быть, это все здешний морской воздух, который придает всему солоноватый вкус. Именно такими кажутся сейчас губы Билла, влажными и солеными.

========== 24. ==========