Действительность. Том 1

Мы привыкли к этике, как к чему-то естественному, чему-то вроде самого бытия человека, но её зачатие и последующее развитие, с филигранной точностью повторяет зачатие и развитие человеческого плода. «Метафизические и трансцендентальные сущности», как бы они не казались далеки от «физических», имеют ту же последовательность, и ту же принципиальную схему, и динамику своего зарождения и становления.

Где находится, то зерно? На каком уровне? Где та точка отсчёта, которую мы вправе назвать, – началом жизни? Она так глубоко, что нам её, никогда не достать. Где-то, на недосягаемом уровне, в недрах «неживой» материи, на самом деле, гнездится наша жизнь. И как бы мы не пытались проникнуть в глубины, как бы ни пытались отыскать эту точку отсчёта, мы никогда не достигнем её, ибо это всё равно, что достигнуть крайней точки фундаментальности материи. Ибо, это всё равно, что найти неделимую точку пространства, или времени. И это, пожалуй, единственное доказательство того, что мир вокруг нас, создаётся нашим разумом. В противном случае, он имел бы свою собственную изначальность, свою непосредственную аподиктическую законченность.

Вы скажете, что отличие «живой» материи от «неживой», – очевидны, к чему вся эта демагогия? Но постарайтесь посмотреть не предвзято, глубже, с несколько иного угла зрения. Ведь то, что очевидно, – на самом деле является большой иллюзией. Мы видим то, что хотим видеть. – Истина, всегда где-то там. Очевидность эта, явна – лишь на «полюсах». Как только ты начинаешь смотреть в суть, искать границы и пересечения, всякая очевидность – пропадает.

Наше отношение к «живому», это отношение «сына к матери». То есть, вне всякой хладнокровности, где нет, и быть не может никакой объективности. Но когда мы пытаемся, насколько возможно, смотреть на мир хладнокровно, мы начинаем видеть несколько иную картину. От нашего созерцания, одно за другим, начинают отпадать старые заблуждения, мы постепенно прозреваем, и мир вокруг нас, становится иным. А по сути, лишь готовым к обрастанию новыми заблуждениями. Ибо он не может существовать без «чешуи». Мир – словно змея скидывает старую шкуру, и его новая, такая нежная, светящаяся молодостью и новизной, кажется абсолютно истинной, абсолютно совершенной. Но и ей суждено задеревенеть в своё время, и так же отвалиться.

Резюме

Возвращаясь к вопросу появления «живой ткани» на «безжизненной планете», я хочу попытаться посмотреть на эту проблему сквозь призму происходящих во всей природе доступных нашему оку, процессов. В частности, переход энергии из одного состояния в другое, повсеместное перевоплощение материи, её трансформации на всех без исключения, уровнях. Нет никакого сомнения, что динамика появления «живой ткани» обусловлена этими повсеместными, присущими всему материальному, каузальными цепями, и перевоплощениями материи из одного состояния, в другое. Упрощённо: Как вода превращается в лёд, камень – в лаву, всевозможные кристаллы в гибкое, хаотичное, или твёрдое, организованное состояние, а при появлении необходимых благоприятных условий начинают расти, продуцируя и умножая собственное тело, как материя металла, под воздействием собственных агрессивных форм, превращается в нечто сверхтонкое, своеобразно упорядоченное, определённо организованное и сверх агрессивное и мобильное, в магнитное поле, так и «живая ткань», – суть необходимая последовательная трансформация «неживого мира», и её появление обусловлено стечением обстоятельств, возникновением тех условий, при которых она – не могла не появиться. Банально? Может быть. Но вот, собственно, к чему я.

Как было сказано выше, совершенно невозможно появление из определённой материи, чего-то совершенно чужеродного, чего-то – вне его существенности, или сверх его существенности. «Живая ткань», это естественная последовательность перевоплощения грубой инертной и хаотической формы материи, в относительно агрессивную, гибкую и упорядоченную на определённый лад, – лад зацикленной динамики круговых и повторяющихся обменов, в строгой последовательной и целокупной форме определённого характера, (суть организма), и лоббирующего и закрепляющего собственные критерии и оценки, во внешней среде пребывания. Её утончённая сбалансированная форма, её доминанта, – в синтезе противостоящих грубых, инертных, и агрессивных мобильных материальных тканей. А главное, это её особенная, «палеокинезная упорядоченность».