Действующие лица (сборник)

«Козёл я буду, если жить останусь!

Мой дух издох! Мой бог – двуликий Анус!

Мне каждый разворот выходит боком!» —

Вопил Буланов, находясь в глубоком

Очке, бачке, толчке в конце июля.

Вдруг просвистела жгучая, как пуля,

Литая мысль – не встать ли к аналою,

Присыпав темя пылкою золою,

С какой-нибудь прелестницей упругой,

Готовой стать Буланову супругой,

Невозмутимо юной и невинной,

Какою-нибудь Анной или Инной,

Еленой, луннолонною Данаей;

И чтоб не только стать была дана ей

И красота античного покроя,

А чтоб она сумела, землю роя,

Варя, стирая, вовремя рожая,

А главное, никак не раздражая

Искусно наведённою виною,

Устроить жизнь Буланова иною,

Чем та, какой он пользовался ныне;

И кстати, позаботиться о сыне

Как оптимальной форме оправданья

Его блужданья в дебрях мирозданья…

Так, погасив первоначальный ропот,

Он тут же впёрся в предстоящий опыт

Со страстью фавна в исступленье гона.

Но как построить формулу закона,

Сулящего Буланову в итоге

Влить в малогабаритные чертоги

Его гнезда живительное сусло

Семейной благодати, выбрать русло,

Плывя которым, он достигнет цели,

Как обнаружить в грации, в лице ли

Цветочницы, лоточницы, студентки,

Попутчицы, случайной конфидентки,

Чей голос ровен, облик неуродлив, —

Судьбы неумолимый иероглиф?..

Он предпочёл эмпирику. Сначала

Любая незнакомка означала

Кандидатуру. Следовало тонко

Расставить романтического толка

Неумолимо вяжущие сети:

Кивок, рывок – и вот она в корсете,

В кольчужке, в шорах, в коконе соблазна.

И будучи при этом, сообразно

Перипетиям, гибким либо жёстким,

Буланов с удальством почти пижонским,

С напором завсегдатая таверен

Уже сегодня утром был уверен,

Что днём ли, ввечеру достанет пыла

Её примерить, – так оно и было.

Но скоро суетливые сюжеты —

Чуть veni, vidi, vici и уже ты

Разочарован, – словно белладонна,

Пошли язвить лихого селадона,

Рвать наизнанку, мучить слух и зренье,

И как бы мозговое ожиренье

Отслаивать. Не лёгкие победы,

Не траты на букеты и обеды,

Но что-то раздражало. Монотонность

Избранниц? Холощёная бонтонность

Традиции? Подспудный страх заразы?

Любви перекавыченные фразы?

Возможно, смрад. И все-таки Буланов

Пока что матримониальных планов

Не оставлял. Перебродив постелью,

В иные сферы с той же самой целью —

Сложить очаг фамильной благодати

(А время между тем к печальной дате

Тридцатилетья бурно поспешало) —

В иные сферы он ввинтился шало

И замер в предвкушенье излеченья:

Вот где томленье брачного влеченья

Обзавелось реальным направленьем

И даже перестало быть томленьем.

Итак, надеждой новой каменея,

Он угодил в пресс-службу Гименея;

И вот уже вечерняя газетка,

Жеманно-деловая, как гризетка,

На полосах, сквозящих желтизною,

Дав место романтическому зною

Булановской потрёпанной идеи,

Слегка порочной, вроде орхидеи,

И столь же привлекательной, явила

Из пены облепихового мыла,

Проглоченного наспех, из броженья

Заквашенного сном воображенья,

Из дебрей стилистической натуги

Глазам гипотетической супруги

Сулящее покой и обновленье

Простёганное страстью объявленье:

«Лелеющий в душе обряд венчальный,

Тридцатилетний юноша печальный,

Сто семьдесят на шестьдесят четыре,

Живущий в однокомнатной квартире,

По Зодиаку следующий Раком,

Хотел бы обрести законным браком

Вплоть до скончанья жизненного круга

Жену, единомышленника, друга

В одном лице, желательно красивом».

И дальше номер ящика курсивом…

Полгода пролетело в переписке;

Он отвечал подробно каждой киске,

Включившейся в борьбу за обладанье

Булановской недвижимостью. Зданье

Недоосуществлённого желанья

Незримо разрушалось, и пыланье

Горючей смеси в некоем камине

Сменилось тленьем. Тлеет и поныне…

Однако же наш друг в процессе тленья

В полгода раз меняет объявленье

По смыслу, стилю, перечню деталей,

Порядку перекраиванья далей,

Как раз и заключающих событья

В восторги обоюдного наитья.

Естественно, оповещенья эти

Даются всякий раз в иной газете,

Чтоб выстраданный в снах и разговорах

Фиксированных притязаний ворох,

Эпистолярной классики образчик,

Всосал очередной почтовый ящик,

Указанный навязчивым курсивом.

Всемилосердный Боже, упаси вам

Сподобиться сей роли. Но Буланов

С усердием присутственных болванов

Вёл картотеку, составлял посланья,

В которых тонко смешивал желанья

Медлительную пряность с укоризной

Холодного педанта, свадьбу с тризной

Как знаменья судьбы притворно зыбкой,

Кровь с желчью, меланхолию с улыбкой.

С кассетником, включающимся тайно,

Он бегал на свидания (читай: на

Сеансы сговорённого интима,

Что в принципе в предбрачье допустимо),

Где всячески развязывал партнёрок

Вином и разговорами, сквозь морок

Предубеждений выводя с исподу

Мадам к исповедальному исходу.

Пять абонентов представляя сразу,

Ни жест не игнорировал, ни фразу,

Ища в корреспонденции ответной

Средь вялости и скуки несусветной

Сюжет, картинку, знаки, совпаденья,

Живое описанье сновиденья,

Историйку, истерику, интригу —

И так-таки сложил, составил книгу

Из писем, разговоров, объявлений,

Характеристик, мелких впечатлений,

В предательстве зачатую и скотстве,

Внушающую мысль о превосходстве

Козла над человеком. Сыпь скандала

Клубилась и незримо оседала

На тех, кто эти записи с натуры

Готовил для голодной клиентуры,

Кто поставлял в меню универсалам

Клубничку, полированную салом,

На всех этих кожанов и крыланов,

Чей дух увлёк неведомый Буланов

Густым душком пикантного товара,

Крутой неотвратимостью навара.

И так оно и вышло: меньше года

Капризная раскручивалась мода,

И наконец прорвало – в каждом доме

Вдруг завелась нужда в лукавом томе.

Хватали, не скупясь. Таким манером

Буланов с лёту стал миллионером,

Набил мошну и постепенно ожил:

Проел, проездил, укрупнил, умножил,

И с обороту вновь решил жениться.

Ан совесть – неповадливая жница,

Хотя и сеять лакома, и пажить

Готова умозрением уважить,

Но лишь дойдёт до мыслимых пожинок,

Как тысячи невидимых пружинок

Сработают, и тысячи булавок

Вопьются в темя. Коли на прилавок

Ты выложил засватанную грёзу,

Вогнав её в сомнительную прозу,

Не жди чудес… Раскормленный Буланов

Один в дому средь бесов и угланов

Деревенеет и к возможным жёнам

Относится, как мытарь к прокажённым.

А чтоб не раствориться в прорве мрака,

Желающим даёт уроки брака:

Как вожделенье победить обетом,

Как избежать мучительного ига

Взаимной лжи. И, кажется, об этом

Готовится очередная книга.

7 ноября 1993