Дэйвенпорты

Это был голенастый юноша, шагавший широко и лениво. Он тихонько указывал второму, что делать. Высокий официант поклонился Оливии, когда проходил мимо нее. Девушка все еще прижималась к мистеру ДеУайту. Юноша подпихнул небольшой деревянный клинышек под дверной косяк, так что теперь от остального мира их отделяло узкое пространство, которое она заметила по пути наверх.

Оливия и мистер ДеУайт подошли к краю крыши и стали наблюдать, как последние солнечные лучи исчезают между зданиями. Закатное солнце будто бы таяло, как янтарь, за границей города.

– Какая красота, – проговорила девушка. Она посмотрела на Вашингтона ДеУайта. – За ночь до марша и ночью после него я не сомкнула глаз. – Голос ее сделался твердым. – На демонстрации у меня появилось чувство, что все правильно, что я на том месте, которое было уготовано мне судьбой, хотя я понятия не имела, что делала. Только когда нам пришлось спасаться бегством, мне наконец стало ясно то, что открывалось мне так медленно. Это была любовь. К моему городу. К… – девушка откашлялась, – к такой Оливии, какой я бываю… рядом с вами.

Вокруг них сгустились сумерки, но глаза Вашингтона ДеУайта поблескивали при свечах.

– Любовь только к городу и к самой себе, да?

Губа его подергивалась.

Оливия рассмеялась:

– Ну конечно, есть еще один непримиримый адвокат, к которому я начинаю чувствовать симпатию.

– Понятно, – сказал он.

Вашингтон ДеУайт притянул Оливию ближе и обнял, изучая ее лицо. Она высвободила руку и мягко провела пальцами по его бровям, по высоким округлым скулам. Девушка ахнула, когда Вашингтон рассмеялся, обнажив ярко-белые зубы. Его кадык подпрыгивал, когда ее пальцы поползли ниже. И Оливия, и мистер ДеУайт задрожали. Она хотела вцепиться пальцами в воротник его рубашки, привлечь его, прижать его губы к своим, но молодой человек разжал объятия. Желудок Оливии так громко урчал от голода, что слышно было обоим.

– Поедим, а то остынет, – сказал адвокат с Юга голосом, полным смеха.

Они сели за стол и принялись за густой суп и белый хлеб. Вашингтон рассказывал о том, как его воспитали активистом. Его родители были учителями, так что у мальчика вечно было несметное количество вопросов и жгучее желание найти на них ответ. Потом молодые люди потанцевали и легли на диван. Вашингтон показывал на звезды и объяснял, как найти то или иное созвездие. Прижавшись к нему, Оливия ощущала тепло и защищенность. Молодой человек снял пиджак и накрыл им себя и ее, чтобы сохранить тепло. Казалось, тело Оливии отдавало столько тепла, что его хватило бы, чтобы изгнать прохладу из банкетной залы. Ноги мистера ДеУайта сплелись с ее ногами. Девушка уютно прижалась к нему.

– Ты будешь на собрании по поводу избирательного права на следующей неделе? – спросила она.

Оливия изо всех сил старалась не предаваться мечтаниям, пока Вашингтон рисовал на ее руках медленные круги, по которым по коже бежали мурашки.

Молодой адвокат замер. Впервые за этот день Оливия ощутила холодок.

– Через пару дней мы отправимся в Филадельфию, потом в столицу.

Девушка приподнялась на локтях:

– Что? И когда ты собирался мне об этом сказать?

– Сегодня. – На его лице появилась разоружающая улыбка. – Ты всегда можешь поехать с нами.

Следующая реплика Оливии испарилась. «Поехать с ним?» Нет, не с ним. А с ними.

– Вы все отправляетесь дальше?

«А как же Чикаго?»

– Мы вернемся, – сказал Вашингтон.

Желудок Оливии стал словно свинцовая гиря. Она никогда не выезжала из Чикаго. Никогда не выпархивала из-под орлиного взора матери или ее подруг. Ах, но какая энергия подпитывала ее, когда девушка помогала организовывать такие поездки для других! И представить только: пройти маршем по столице страны! Эти мысли наполнили ее безудержным желанием, которое она не могла высказать. И пройти бок о бок с Вашингтоном ДеУайтом.

Она могла бы.

«Я найду способ». Оливия могла бы снимать жилье пополам с какой-нибудь активисткой.

Самодовольная улыбка мистера ДеУайта стала шире. Он читал ее мысли так же легко, как Оливия – букварь, который дали ей первые учителя.

– Мне надо подумать, – сказала девушка со всей беззаботностью, на какую была способна. – И вообще-то ты должен был раньше предупредить.

– Конечно, должен был. Я боялся, что ты откажешься.

– Я пока и не согласилась.

Но тут по ее телу вновь расползлось тепло. В голове так и клубились задачи, которые нужно было выполнить. Вихрем кружились планы. Оливия снова склонила голову Вашингтону на грудь и представила, как она, помимо прочего, организует проживание.

– Оливия, – проговорил молодой человек, прижавшись губами к ее волосам.

– Хмм.

– Посмотри на меня.

Девушка подняла подбородок, а список дел в ее голове все рос и рос.

– Постарайся не слишком мудрить, – попросил он. А потом ее поцеловал.

* * *

Оливия без происшествий вернулась в «Порт Свободы» верхом на лошади, которую им одолжили. Она вспоминала, как мистер ДеУайт обнимал ее, а она сидела в седле боком у него на коленях. Девушка осмелилась спокойно выдохнуть, только когда закрыла за собой дверь своей спальни и застыла, прислушиваясь к звукам в доме.

– Где ты была?