Дейзи Джонс & The Six

Дейзи: На вручение «Грэмми» я пришла в подпитии. Но это не имело особого значения.

Билли: Вечером, еще до того, как объявили победителя в номинации «Лучшая запись года», Род сказал мне, что Тедди не хочет произносить речь при вручении. Хотя это скорее награда продюсеру, но Тедди предпочитал оставаться этаким серым кардиналом. А потому Род поинтересовался, не желаю ли я сам выступить там с речью, а я ответил:

– Да какая разница-то? Мы все равно не выиграем.

– То есть ты не против, если я передам это Дейзи?

– Этим ты передашь ей огромную объемистую чашу, где нет ничего, кроме пустой надежды.

Ну да, невозможно же быть все время правым!

Карен: Когда мы получили премию в номинации «Лучшая запись года» за песню «Отключись же!», то вместе выстроились на сцене – мы всемером и Тедди. Пит напялил этот дурацкий галстук-боло. Жуть! Мне так было за него неловко! Я подумала, что, разумеется, благодарственную речь при вручении произнесет Билли. Но вместо него к микрофону подошла Дейзи. Я еще подумала: «Надеюсь, она скажет что-нибудь вразумительное». И тут она выдала…

Билли: Выйдя к микрофону, Дейзи сказала:

– Спасибо всем, кто слушал эту песню, всем, кто понял ее, и всем, кто пел вместе с нами. Мы создали ее для вас. Для всех в мире, кто безнадежно кем-то или чем-то одержим.

Камилла: «Для всех, кто безнадежно кем-то или чем-то одержим».

Дейзи: Я не имела в виду ничего, кроме простой поддержки отчаявшихся людей. Меня, например, много что вгоняло в отчаяние. Я переживала отчаяние и тем самым каким-то образом все больше приходила в себя.

Вообще, забавно! Поначалу, мне кажется, начинаешь ловить кайф для того, чтобы притупить эмоции, как-то уйти от своих чувств. А потом, спустя какое-то время, понимаешь, что наркотики делают твою жизнь невыносимой и на самом деле они стократ усиливают все твои эмоции. И от этого твои беды и разочарования становятся еще тяжелее, а все позитивное оказывается от тебя все дальше. А потому, «слезая» с дури, действительно чувствуешь себя так, будто заново обретаешь рассудок.

А когда заново обретаешь рассудок, то рано или поздно начинаешь подозревать, от чего именно ты с самого начала пыталась уйти. Это лишь вопрос времени.

Билли: Когда мы, получив награду, уходили со сцены, я встретился с Дейзи взглядом, и она мне улыбнулась. Я подумал: «Как же она меняется!»

Элейн Ченг: Дейзи на вручении премии «За лучшую запись года» – с пышными взлохмаченными волосами, с браслетами едва не до самых локтей, в тоненьком, кремового цвета шелковом платье-слипе. И кажется, что она первая величина в группе и абсолютно уверена в своем таланте. Возможно, именно после того вечера ее считают одной из самых сексуальных рок-певиц на все времена.

Вскоре они записали знаменитое видео, на котором группа исполняет «Немыслимую женщину» на стадионе Madison Square Garden, где Дейзи отчаянно поет из самой глубины своей души, бесстрашно беря самые высокие ноты, а Билли Данн как будто не в силах оторвать от нее взгляда.

Все это происходило в первые месяцы после ее расставания с Никколо Аргенто. Именно тогда она стала полностью самодостаточной, самореализующейся личностью, живущей в согласии с самой собой. Во всех журналах только о ней и писали, и весь мир знал ее в лицо. И все рок-исполнительницы мечтали оказаться на ее месте.

Когда мы говорим о Дейзи Джонс, то говорим о той Дейзи Джонс, какой она была весной семьдесят девятого года. Казалось, она взошла тогда на самую вершину мира.

* * *

Карен: Есть кое-что еще, о чем я забыла упомянуть.

Грэм: Карен тебе об этом не говорила?.. Я не вправе рассказывать, если она сама тебе уже не рассказала. Но… Думаю, если она с тобою поделилась, то, значит, все нормально.

Карен: Мы были, кажется, в Сиэтле, когда я поняла, что со мной происходит что-то неладное.

Эдди: Я никогда не обсуждал это с Грэмом или с Карен, но точно знал, что они вместе. Мне только казалось странным, что они так с этим тихарятся. Народ бы за них только порадовался! Или, может, между ними только один раз это и случилось? Иногда у меня в памяти все так размывается, что мне кажется, будто это происходило лишь в моем воображении. Хотя вряд ли я мог подобное вообразить. Вряд ли мне что-то такое вообще могло прийти в голову.

Карен: Как-то раз я принимала в отеле душ, а поскольку номера у нас с Грэмом были смежными, то он зашел ко мне. А потом забрался ко мне под душ. Я крепко обняла его. Меня очень привлекало в Грэме то, какой он большой и сильный. Он был таким массивным и весь покрыт растительностью, и мне все это очень нравилось. А еще мне нравилось, каким он был со мною нежным… Однако в тот раз, едва он ко мне прижался, я почувствовала, что у меня набухли груди. Набухли и заныли. И я все поняла. Просто поняла.