С другой стороны, член Союза С. П. Трубецкой писал о зарождении сомнений в благонамеренности царя. Декабрист вспоминал, что, когда А. Н. Муравьев передал Александру I свою рукопись «Ответ сочинителю речи о защищении права дворян на владения крестьянами…»[552]
(1818), император ответил: «Дурак! Не в свое дело вмешался»[553]. Весьма интересна реакция членов Союза на слова царя, засвидетельствованная Трубецким. Реакция отражает те ожидания, которые декабристы возлагали на Александра I: «Такие действия государя, – писал Трубецкой, – казались обществу не согласующимися с той любовью к народу и желанием устроить его благосостояние, которые оно в нем предполагало. Сомнение, что он ищет более своей личной славы, нежели блага подданных, уже вкралось в сердца членов общества»[554].В контексте нашей темы мало определить семантику понятия «неблагонамеренный человек». Нам нужно ответить на вопрос о том, были ли у декабристов основания опасаться неблагонамеренных людей настолько, чтобы конспирация в их действиях стала необходимостью. Ожидали ли декабристы противодействия со стороны неблагонамеренных людей?
В «Зеленой книге» говорится: «…священная обязанность и убеждение, что господствующему злу противоборствовать можно не иначе как отстранением личных выгод и совокуплением общих сил добродетели против порока, влечет нас к составлению Союза благоденствия, к коему, без сомнения, с удовольствием приступят все благомыслящие сограждане»[555]
.Уже сама эта идея, лежащая в основе Союза, основанная на антитезе
Члены Союза благоденствия в рамках отрасли «нравственность» должны были воспитывать молодежь в идеалах служения благу общему. Тем самым декабристы, с одной стороны, лишали неблагонамеренных чиновников возможности пополнения своих рядов, а с другой – увеличивали количество оппозиционно настроенных по отношению к ним людей.
Дополним цитаты из «Зеленой книги» свидетельствами самих декабристов. В «Записках» Н. В. Басаргина читаем, что сторонники крепостного права, которых декабристы однозначно относили к лагерю неблагонамеренных людей, крайне отрицательно относились к любым попыткам ограничить крепостничество. Сторонники крепостного права, по мнению декабриста, «очень хорошо видят всю дурную его сторону, понимают всю неосновательность, всю несправедливость этого учреждения, но, пользуясь его следствием, участвуя в некоторых материальных выгодах, которые оно доставляет им, ставя выше всего удовлетворение своих чувственных прихотей, одним словом, руководимые чистейшим эгоизмом, нисколько не помышляют о пользе общей, ни во что ставят правила нравственности религии и смело провозглашают себя поборниками рабства, стараясь представить противников своих как людей опасных для общественного спокойствия, вредных нововводителей, авторов утопий, подрывающих основание государственного благоустройства»[558]
. Эта цитата достаточно точно отражает те опасения, которые имелись у декабристов в отношении своих оппонентов. По мнению декабриста, неблагонамеренные люди будут обвинять своих противников в весьма существенных преступлениях – в подрыве оснований «государственного благоустройства». Если добавить к этому, что Н. В. Басаргин был убежден в наличии не одного или двух таких противников, а целой «массы», то конспирация, спасающая Союз от противодействия неблагонамеренных людей, становится вполне обоснованной.Более того, в «Зеленой книге» прямо сказано, что Союз призван был бороться с неблагонамеренными людьми, в том числе и путем «доведения до сведения правительства» их злонамеренных действий. Так, в уставе сказано: «Под надзором Союза стоят все человеколюбивые заведения в государстве, как то: больницы, сиротские домы и т. п.», Союз «доводит до сведения правительства все недостатки и злоупотребления, в сих заведениях усмотренные»[559]
. По всей видимости, декабристы ожидали соответствующей реакции со стороны правительства на свои «сведения» относительно неблагонамеренных людей.