Декабристы в Забайкалье

Когда братья Бестужевы прочно обосновались на тихом берегу Селенги, их гостеприимный дом стал желанным местом, где собирались многочисленные селенгинские друзья, куда наезжали соратники по борьбе и каторге, знакомые и незнакомые гости из отдаленных городов, губерний и даже иноземных государств. Служанка декабристов Жигмыт Аиаева вспоминала: «Бестужевы были очень гостеприимны. Гости бывали очень часто. Ни час без гостей, ни днем, ни ночью. Гости живали дня по три-четыре, а то и недели. Обеды, ужины, чаи все время».

Можно представить, каково было братьям, когда, проводив одних гостей, они слышали в степи звенящий колокольчик новой приближающейся тройки почтовых лошадей. И неудивительно в этой связи читать такие строки из воспоминаний Михаила Александровича: «Нам редко случалось проспать целую ночь в постели, чтобы ночью не разбудил нас почтовый колокольчик для приема знакомых и незнакомых». Хотя Бестужевых тяготили бесконечные визиты, тем не менее каждый прибывший, кем бы он ни был, тут же встречал неподдельное радушие со стороны хозяев, а посему «все чувствовали себя как дома».

Особенно часто по разным делам в доме Бестужевых бывал, конечно, простой люд. Д. И. Першин-Караксарский, описавший день рождения своего тестя Д. Д. Старцева 26 октября 1859 года, на праздновании которого присутствовал и М. И. Бестужев, добавляет к сказанному, что «все окружное население чтило и уважало его (Бестужева. — А. Т.). У кого радость — зовут на именины, на крестины, на свадьбу; у кого горе — идут у него искать совета, помощи».

В своей привычной позе, расставя ноги, с трубкою в руках, Михаил Александрович внимательно выслушивал гостя, пришедшего в дом, и неизменно говорил; «Ну?». Это «ну?» означало, что декабрист терпеливо ждал продолжения рассказа. «Ты, матушка, сама виновата: корову продала, не спросясь мужа. Вот теперь и пеняй на самое себя. А крепко он того…?» — «Вся в синяках, кормилец. Нужда была». — «Ну, дело поправимое. Корову я тебе дам на все лето доить. Осенью ты мне ее сдашь обратно. Впрочем… толку-то от нее уже не будет, а придется сеном зиму кормить. Так что бери, матушка, ее безвозмездно».

Жена Бестужева Мария Николаевна пожалела новотельную холмогорку, по по упрекнула за доброе дело; соседские ребятишки без молока не останутся, а у самих еще две дойные коровы остались.

Самыми желанными гостями Бестужевых были, конечно, их соратники по борьбе и каторге. Наиболее часто в Нижнюю деревню приезжал из Петровского Завода И. И. Горбачевский. Вскоре по прибытии сестер дом декабристов посетили И. И. Пущин и жена А. П. Юшневского Мария Казимировна. Определенный на поселение в Ялуторовск вместе с некоторыми другими декабристами, Пущин кое-как выпросил у начальства разрешения съездить на Туркинские минеральные воды, официально на лечение, а фактически — с единственной целью повидаться с забайкальскими сотоварищами. А. М. Лушиикова-Всеволодова вспоминала: «К ним гости из Иркутска приезжали — их же секретные Волконские, Трубецкие, Анненковы из деревни Разводной близ Иркутска. Приезжали, веселились, ездили на пашни с чаем и ночевкой… Иркутские гости вместе с селенгинскими декабристами ездили в Троицкосавск (Кяхту. — А. Т.) к градоначальнику Ребиндеру, женатому на дочери Волконских или Трубецких, гостили там, дружили с кяхтинскими купцами». Современница декабристов бабушка Удунца (Жигмыт Анаева?) добавляла; «Приезжали к ним князь Волконский каждое лето из Иркутска». М. А. Бестужев также писал, что помимо иркутских соузников к ним в Нижнюю деревню часто приезжали и их дети с мужьями по дороге в Кяхту и обратно.

Три раза посетил семейство братьев Бестужевых генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев. В первый раз он наведался в Селенгинскую колонию декабристов еще при жизни К. П. Торсона. Во второй приезд II. II. Муравьев привез с собою чиновника особых поручений Доржи Банзарова, ныне известного как первый бурятский ученый. Позднее Д. Банзаров наведался к Н. А. Бестужеву вместе с писателем, членом Главного управления Восточной Сибири И. С. Сельским. Друзья жили у гостеприимного Николая Александровича четыре дня, и художник-декабрист даже успел написать их портреты. По свидетельству И. Сельского, Н. Бестужев и Д. Баизаров провели время «в задушевной беседе, говоря о Петербурге, о шаманстве у монголов и о заселении Прибайкалья бурятами, что тогда сильно занимало Николая Александровича».

В 1843 году усадьбу Бестужевых и Торсона в Селенгинске посетили члены сенаторской комиссии И. И. Толстого В. Д. Философов и И. Д. Булычев. Впоследствии Философов так вспоминал о своем пребывании в гостях у братьев-декабристов; «Они живут на противоположной от города стороне реки, в хорошеньком и чистом домике. Николай Бестужев — умный и любезный человек. Наружность приятная и благодарная, разговор отборный и увлекательный. Он чудесно рисует, механик, химик, астроном <…) у них (т. е. братьев. — А. Т.) замечательная галерея портретов всех декабристов, которые очень похожи».