Декаданс

А Полина уже знала наизусть все очертания его тела, не слишком могучие и рельефные, но удивительно гармоничные: коренастое сложение, широкая грудь, нежная светлая кожа, большие и теплые кисти рук, крепкие мускулистые ноги (Алик когда-то активно занимался бальными и латиноамериканскими танцами). Когда девушка осознавала, что он, излучающий такую мягкую мужскую харизму, находится рядом с ней, обнимает и исследует ее, делится своим теплом, ей казалось, будто она попала куда-то в безвременье.

– Знаешь, Алик, – призналась Полина однажды, устроившись у него на плече, – Ведь мне всегда казалось, что ты словно мотылек: легкий, яркий, беззаботный, и летишь на такое же яркое и трепещущее, не понимая опасности и поэтому не боясь обжечься. А теперь я вижу, что ты совсем другой – серьезный, глубокий, самодостаточный. Как бы хотелось всегда тебя видеть таким! Я ведь поэтому тебя и полюбила, что всегда чувствовала: в душе ты давно уже не Маленький принц Алик, а прекрасный, умный, тонкий мужчина, Олег… Тебе пора отказаться даже от этого детского прозвища, оно тянет тебя назад, не дает стать самим собой! У тебя такое чудесное имя – доброе, былинное, полное тепла и света.

– Полиночка, ты меня захваливаешь, – грустно улыбнулся Алик, – Ни на принца, ни на былинного богатыря я не тяну. Но вообще ты, конечно, права, взрослеть давно пора. Только страшно! Вот в чем проблема.

Девушка погладила его по щеке, словно желая стереть набежавшую тень печали, и парень ласково добавил:

– Между прочим, тебе я бы посоветовал то же самое. Ты задержалась в робких хороших девочках, которые всегда боятся выделиться, оступиться, причинить кому-то неудобства, и искренне считают, что когда-нибудь их за это вознаградят.

– А разве я свою награду не получила? – тихо спросила Полина.

Алик призадумался и наконец сказал:

– Не стоит так говорить, Поля, мне становится не по себе. И так до сих пор в голове не укладывается, что ты столько лет меня любила, наблюдала все мои выкрутасы, видела эту карусель с Ингой, да еще работала на нее только из-за меня. И ни на что не надеялась, довольствовалась такой малостью! А я ведь до сих пор не знаю, смогу ли дать тебе что-то большее.

– Ты, может быть, не поверишь, но мне вполне хватает того, что есть, – мягко ответила Полина, прижимаясь к нему, – Алик, я очень не хочу, чтобы ты портил себе жизнь, поэтому приму любой твой выбор. Единственное, что тебе стоит знать, – если ты женишься на Инге, мы с тобой окончательно расстанемся, причем не сможем быть даже друзьями. Ты не думай, что это условие или шантаж, просто я не смогу иначе. Я всегда буду помнить о тебе только самое светлое и доброе, но из своей жизни мне придется тебя исключить. Прости, если рассчитывал на что-то другое.

– Это ты меня прости, – сказал Алик и почему-то нахмурился, – Конечно, я прекрасно тебя понимаю, любая уважающая себя девушка в подобной ситуации поступила бы так же.

Затем молодой человек поднялся, надел футболку и штаны (по мнению Алика, нагота была уместна только в постели и ванной) и достал из ящика стола маленькую лакированную шкатулку.

– Посмотри, Поля, – произнес Алик ласково, но неуверенно, – Я очень хотел сделать тебе какой-нибудь подарок своими руками.

Полина осторожно открыла шкатулку, похожую на миниатюрный сказочный ларчик, и увидела брошь из эмали, в виде кустика ландышей, пробивающегося сквозь надтреснутый осколок асфальта. Эмаль в точности имитировала текстуру бутончиков, глянцевых листьев и шероховатого серого грунта.

– Господи, какое чудо, – тихо промолвила Полина без капли наигранности, – Спасибо, Алик, я даже не предполагала, что ты умеешь делать такие вещи. Кажется, за эти дни я узнала про тебя больше, чем за все время учебы!

– Да, умею, – невольно приосанился Алик, – У меня мама когда-то подрабатывала ювелиркой, точнее даже бижутерией, и я иногда у нее был вроде подручного. Изделия были из дешевых материалов, но мама сочиняла такой крутой дизайн, что на них всегда находились покупатели. Это было неплохое подспорье. Впрочем, ладно, это не самая интересная тема…

– Ты что, сделал ее специально для меня? – спросила Полина. Алик кивнул и погладил ее по плечу.

– Примерить не хочешь? – беззаботно спросил он.

Девушка накинула блузку, приколола брошь возле воротничка и непроизвольно залюбовалась своим отражением.

– Но почему именно ландыши? – поинтересовалась она, – Неужели это тебе песня «Городские цветы» навеяла? Ты же говорил, что любишь абстрактные мотивы.

– Ну, песня тут уж точно ни при чем, – рассмеялся Алик, – Просто ландыши расцветают в мое любимое время года и с детства ассоциируются у меня с чем-то прекрасным. А на таком суровом фоне они выглядят еще более нежными, правда?

Не дожидаясь подтверждения, он присел на подлокотник дивана рядом с Полиной и добавил: