Декоративка. Книга 2

 — Вы можете убить меня, можете заставить замолчать, на куски разорвать, но, клянусь всеми богами, я не лгу и не злословлю!  Вазрага боялись – да, боялись! – все мы его боялись, потому что он мнил себя хозяином Утхада. И вы, мэза, вы тоже его боялись, пусть и не хотели себе в этом признаться.  Он убил вчера Кетнея, поправ законы богов и наши законы, и убил бы Ирину, если бы имперец его не остановил. Либо мы это признаем, либо будем прокляты. Все мы.

Сказав это, Драган раскинул руки в стороны, давая понять – теперь делайте со мной что угодно.  Охранявшись  нас  молодцам пришлось спешно его прикрывать, потому как  к нему устремились самые рассерженные,  те самые друзья и воспитанники Вазрага. Настала такая суматоха, что мэзочки раскричались, а я, не теряя времени, юркнула вперед.  Мужик,  попытавший меня удержать, рухнул – это Треден схватил его за ногу. Понимая, что времени у меня практически нет, и что я могу выиграть только скоростью, я со всех ног рванула к возвышению.

— Держите ее! Держите!

 В худобе есть свои плюсы –  маневренность. Я  не то, что поднялась, я практически вспрыгнула к Ванде и мэзам, при этом умудрившись  не попасться в лапы  тем мужланам, что кинулись за мной.  

Мы оказались лицом  к лицу с Вандерией. Ее голубые  глаза, самая красивая часть ее лица, раскрылись широко, и я вошла  через них, как через дверь,  прямо в ее сознание.

Там царствовал страх.

Но раз уж я вошла, то теперь буду царствовать я...

Драган оказался прав: не Вандерия владела крепостью, и не она ей управляла. Власть давным-давно перешла Вазрагу, и строилась эта власть на страхе.  Такой порядок подходил крепости, в которой живут одни мужчины; одна-единственная мэза важность имела только формальную. Если бы я тогда не подчинила Вандерию, она бы не смогла справиться с неуправляемой разогретой толпой. Во-первых, потому что испугалась до умопомрачения, во-вторых, потому что у нее больше не было Вазрага – человека, который  был авторитетом для всех этих людей, и который мог приказать думать им, что белое это черное.

Великая матерь Мэзавы или как там ее сильно ошиблась, отправив в приграничье Вандерию, у которой нет ни качеств лидера, ни качеств руководителя.  Жизнь крепости организовывал Драган,  а защиту крепости – Вазраг. В чем заслуга Вандерии? В удачном распределении ролей?

Этого мало, черт возьми! Что бы сталось с Утхадом и с нами в частности, не вмешайся Драган, не найди он мне смарагд? Представить страшно! Я смутно помню, что происходило тогда: мне нужно было руководить Вандерией, и при этом следить за тем, чтобы меня не пришибли в этой давке и суматохе. О чем я говорила устами Вандерии? Что делала? В памяти словно провал случился; такого не было тогда, когда я первый раз подчинила человека.

Я пришла в себя день спустя – голова ватная, тело слабое. Рядом были Флана и Млад; волк лежал рядом на кровати.  Мне хватило сил лишь на то, чтобы немного поесть, выпить воды, да в туалет сходить, после чего я снова заснула. Когда я проснулась в следующий раз, с головой было лучше.

Тогда же я и узнала подробности того памятного «судейства». Слушая рассказ Фланы, которая сама узнала о случившемся от других, я  восстанавливала по крупицам свои собственные воспоминания. Для начала я приказала всем успокоиться, причем  весьма недипломатичным образом: крикнула, что если мужчины немедленно не остановятся, то я буду вынуждена написать о бунте в Свею Ноглану, и всех сожгут здесь, а если я пострадаю,  то по столичной традиции (выдуманной, конечно!) зачинщиков оскопят. Подействовало – внимание я получила. Продолжила я тем, что  велела всем занять свои места и помалкивать, пока говорит мэза, и пригрозила,  что любой окрик или возмущение будут  наказаны вырыванием языка. Далее я  рассказала жителям крепости всю правду о том, что произошло тогда, когда был убит Кетней, и за что он был убит. Я не размусоливала, не оправдывалась, не толкала длинных речей – просто объявила о том, что случилось и что дальше последует.  В частности, велела заняться мертвыми, а имперцев не трогать и запереть. После этого я  приказала разойтись и заняться делами. 

Вот, собственно, и все… Что еще я заставила сделать Вандерию, я не помнила, хоть убей. Но раз Треден  и Зен были в порядки, значит,  я внушила комендантше то, что надо. Нас не трогали, я восстанавливалась в  нашей комнате под охраной Млада и  Фланы. Зен  и Треден были в заключении, и это логично: было бы глупо ни с того ни с сего тогда приказать опустить их, особенно после того, как их держали связанными в темнице.

Разумеется,  позволить себе отлежаться недельку я не могла, нужно было действовать дальше и что-то делать с Вандерией. Как только мне физически стало легче, я попросила Флану отвести меня к ней. То, что комендантша сразу и без промедлений меня приняла, убедило меня в том, что она действительно под моей властью. С этого момента можно было уже ничего не бояться, но стало ли мне от этого легче?