Декорации

Откровенно говоря, Кассандра – не была причиной его замешательства. Майя… Она была тем единственным человеком, занимавшим всю пустоту вокруг него, словно без нее весь мир переставал иметь значение. В те уникальные моменты, которые он запомнил, как лучшие дни его жизни, они были вдвоем, забыв про все вокруг, ведь ничто не было так важно, как любить и быть любимым. Для него подобное было крайне ценно, ведь никогда и ни с кем у него не было такой связи. В некотором роде, именно из-за нее он не стал искать свою семью, ведь помимо и так возникшего предназначения изменить будущее в лучшую сторону, у него появилась она, а он появился у нее, и для счастья больше ничего не было нужно. И вот, ее не стало… ее убили, не забывал он напомнить себе. Убили ту, которую он любил и не смог спасти. Бенджамин практически плакал, его ломало от внезапно настигнувшей боли. Ему хотелось кричать, но отдышка не давала издать ни малейшего звука – его душила ненависть к самому себе.

Ее смерть, на каком-то естественном и пугающем уровне, стала для него очередным побочным эффектом великой работы на пути к великому будущему. Словно гибель Майи – это болезненная, но необходимая жертва сейчас, чтобы потом было лучше. Возможно, именно эта драма должна была стать отправной точкой процессов в его голове или событий вокруг него, ради преодоления некого барьера, или открытия некой мысли, необходимой для достижений в его работе.

Он ненавидел себя за то, что поставил свою роль в истории человечества выше, чем смерть Майи. Возможно, он просто боялся признать свою беспомощность. Все-таки, всю жизнь он был один, работал, учился и делал все, лишь бы доказать свою значимость миру, который его не ждал. Неожиданно в его жизни появился человек, ставший самым дорогим и важным, и, казалось бы, у него есть все, о чем можно было мечтать… да вот только стать другим человеком он все же не смог, как бы не старался… Теперь ее больше нет, и Бенджамин чувствовал себя так одиноко, как никогда, а боль от ее смерти, истинная, неприкрытая оправданиями, была невыносима.

Потихоньку приходя в себя, он старался ровно дышать, вытирая слезы и осматривая кулаки, которыми он бил все, что попадало под руки. Вместе с высвобождением страшной боли от смерти Майи и гнева из-за собственных ошибок, он вдруг понял, кто именно был виновником происходящего – Итан, исчезнувший с радаров для всего мира, не просто вышел в свет, но и решил снова взяться за работу. Немыслимый эгоизм, думал Бенджамин. Ведь все так просто, если отпустить эмоции и взглянуть фактам в глаза. Не уйди тогда Итан в тень, то ему и Майе не пришлось бы одним отдуваться за все принятые решения и совершенные ошибки…

Если бы Итан стал главным, хотя бы на какое-то время, то они с Майей могли бы просто отдохнуть и спокойно поговорить … даже, возможно, смогли бы создать семью, прекрасно зная, что их дело живет в руках человека, который не хотел бы ничего другого.

В то самое время, пока Майя спасала людей, а Итан занимался самобичеванием, Бенджамин же сделал из себя лидера, практически свято веря, что лишь он способен изменить мир, он один. И это одиночество было силой, ведь все время с момента Сбоя казалось ему настоящей войной, на которой нельзя думать о прошлом, ведь прошлое – каким бы прекрасным оно ни было – не позволит делать решительные шаги, требующие немыслимых сил и веры в дело.

С каждым годом его стремление к будущему укреплялось настолько же сильно, насколько он не замечал, как упускает все то человеческое, что делало жизнь уникальной и ценной, здесь и сейчас. Теперь, кажется, он живет лишь воспоминаниями и мечтами о них. Мечтами, реализовать которые у него есть шанс, с технической точки зрения, они – есть. Но именно Майя пыталась научить его тому, как важно ценить даже неудачи и промахи, и жить дальше, а не пытаться менять прошлое, тем самым обесценивая его.

Но вот вопрос: что если, ничего, кроме прошлого, не остается? Неужели ему так и придется теперь жить одному в этом большом мире в воспоминаниях из-за ускользающего из его рук будущего? Чем больше он думал об этом, тем больше совершенно естественным и, казалось, неподвластным ему способом, он искал доводы в пользу возобновления проекта без названия, который когда-то и свел их троих вместе.

Чем он хуже Людвига? Возможно, даже лучше, ведь не просто обладает знаниями, он сам прикладывал руку ко многому, ныне написанному в учебниках истории. Если Людвиг позволил себе вмешаться в историю, то почему же он, Бенджамин Хилл, создатель машины времени, не может повторить то же самое?! Ведь если посмотреть трезво на все происходящее за последние дни, а то и года, то даже невооруженным глазом видно, как и почему все идет по кривой дороге. Забавно, думал Бенджамин, именно машина познакомила его с Майей, и именно из-за нее она и погибла.

Ее смерть, возможно, и есть тот самый катализатор, способный подтолкнуть его к тому, чтобы исправить ошибки, ведь иначе…