Дела и ужасы Жени Осинкиной

Вот проклятое место его родная Сибирь! Скоро, ей-богу, ценного зверья в тайге вовсе не останется, одни зверюшки. Всю Красную книгу изведут начальнички для своей развлекаловки.

Раньше Ножев работал егерем в Республике Алтай. Но когда поймал республиканских чиновников на незаконной охоте на сибирского козерога, пропечатал про это в местной газете и добился возбуждения уголовного дела, то чем это закончилось, догадались? Под суд попали — правда, в рамках гражданского дела, хоть уголовщину не пришили, — сам Ножев и редактор газеты! Просто, как репа, — задним числом чиновникам оформили лицензии, и Ножев с редактором стали клеветниками.

Тогда Ножев и уехал из республики — в Алтайский край.

И вот опять такие же дела… Ножеву это все ясно до всякого следствия: опять один из сибирских губернаторов полетел прямо в День Победы будто бы инспектировать будущую особую экономическую зону. А на самом деле — поохотиться в заповедном месте на медведя и изюбря. Там, где охота вообще запрещена. А уж с вертолета — и говорить нечего.

Ну и гробанулся на том вертолете. Четыре трупа среди дымящихся обломков да три обгорелых карабина — для охоты на крупного зверя. Тут уже намерений погибших скрыть невозможно. И вот дети стоят у гроба… И смотрят на отца, так вот постыдно погибшего, — не за родину, не за близких, не за правое дело… Детей вдвойне жалко.

Главное дело — всего ничего прошло, как в Горном Алтае семь человек погибло на такой вот преступной охоте! И среди них — не кто-нибудь, а представитель президента в Думе… Ради него эта незаконная охота и затевалась. Дальше-то куда ехать?.. Приехали уже.

…Семь трупов! И еще вице-президент алтайский, который с земли им туши подавал и потому живой остался. Двое суток МЧС не вызывал: надеялся, что рассосется и в центре не узнают… А ведь еще можно было кого-то спасти. И опять — весь замысел полностью преступный! Охота на архаров, занесенных в Красную книгу. Не в сезон. Без лицензии. С вертолета… А с вертолета, если кто не знает, охота во всем мире запрещена. Только в одной стране разрешена — в Новой Зеландии. Но там у них свои проблемы. Там животный мир — фауна — настолько благоденствует (единственное место в мире, где хищников нет вообще!), что скоро людей вытеснит. Нам это не грозит.

У нас в России с вертолета можно отстреливать только и исключительно волков! И только по специальному разрешению местных природоохранных органов. Но Ножев даже это считал неправильным. Охота — так охота. Это когда ты со зверем в более или менее равном находишься положении. Когда он может, теоретически хотя бы, как-то спастись от человека с ружьем… Недаром, когда с вертолета — это уже не охота называется, а отстрел.

…И еще не хотели республиканские власти уголовное дело заводить! А ведь люди погибли — беззаконные охотники эти. И чтоб дело завели — пикеты понадобились, митинги. На Алтае и даже в Москве, в центре столицы. А про детей-то подумали? Детям-то какой пример? Мол, не боись, сынок, стреляй напропалую, ничего тебе не будет?.. Оттягивайся как умеешь, не жалей никого… Так, что ли?

Вот только недавно зачесались. Уже министр природных ресурсов говорит, что стрелять в животное с воздуха — не только злостное нарушение законодательства, но и морально ущербно, потому что от стрельбы с вертолета ни один зверь защититься не может, и это уже в чистом виде убийство, а не охота. И что вообще надо менять законодательство в части охоты в природоохранных зонах. Надо, говорит министр, во-первых, убрать оттуда все вранье. Потому что, говорит, смешно называть забавы губернатора или полпреда «охотой в научных целях» — это не их профессиональная деятельность.

Да уж, какой тут смех. Одни трупы и обломки вертолетов.

Вот именно что — в первую очередь перед детьми совестно. А дети здесь, на Алтае, — например, у них в Рубцовске, — особенные. В воздухе, что ли, что-то такое?..

Вот этот парнишка — Эрнест Евгений Санчес Шайду. Отец у него кубинец, а мать — русская, местная. Из-за нее кубинец — инженер по морским проектам — из морского города Одессы к нам, в самый центр суши попал. Она сына их, по слухам, до семи лет грудным молоком кормила — верила, что влияет на умственные способности. А что такого — бабы в деревне лет до пяти-то нередко раньше кормили! Про умственное развитие Ножев точно не знал, но что от любой инфекции материнское молоко защищает — это известно. Может, своему пацану она две-три чайных ложечки в день давала — все равно польза.