Дела семейные

– И не ради того, что живете в его квартире, которая вам и достанется, – дополнил Йезад.

Глаза Роксаны осуждающе блеснули.

– Мистер Умник думает, что ему все известно, – парировала Куми, – приходит сюда со всеми этими «а вы уверены», «остальные деньги» и так далее. Давай-ка я расскажу тебе про квартиру, Рокси, раз уж твой муж…

– Не надо ссориться! – взмолился Джал.

– Не перебивай! Он затеял разговор, пусть теперь услышит всю правду! Тебе известно, что пятнадцать лет назад папа купил вам квартиру? Так вот, он заодно сходил к владельцу «Шато фелисити» и эту квартиру записал на нас с Джалом. В совместное владение.

Куми победоносно оглядела поверженных противников.

– Какой дурак, – пробормотал Йезад.

– Ты слышала? – взвилась Куми. – Твой неблагодарный муж папу дураком назвал!

– Слышала. Но даже называя его дураком, Йезад относится к нему с большей любовью, чем вы с вашими заботливыми словесами.

– Ну давай, защищай его! Твое право! Но мне в моем доме диктовать не смей! Потому что это моя квартира, моя и Джала, вот так! И потолки мы будем ремонтировать, когда нам будет удобно, разве что у вас найдутся деньги на ремонт. Папа вернется сюда, когда мы того пожелаем.

– Значит, так? – тихо сказал Йезад. – Выгоняете его из собственной квартиры?

– Не перевирай мои слова! Никто его не выгонял! Доктор Тарапоре сказал, что депрессия требует…

– С этим все ясно, – оборвал ее Йезад, сжимая в руках трость и поднимаясь с кресла. – Так что сказать чифу?

– Прошу тебя, скажи ему, что мы в ближайшее время сделаем ремонт, чтобы он смог вернуться, – попросил Джал.

…Брат так редко приходил в ярость, что на некоторое время Куми онемела. Казалось, будто нарушился сам порядок вещей.

– В чем смысл? – выкрикивал Джал, мечась по комнате. – Зачем было заставлять меня идти к Эдулю за молотком? Зачем ты разворотила потолок? Ты могла давно сказать им, что мы выгоняем папу вон!

– Я хотела, чтобы папа уехал от нас, – тихо сказала она наконец, – но только цивилизованно. Без скандала, без развала семьи.

– Тебя это совершенно не волновало! Тебе наплевать на семью! Ты не желала с папой нянчиться, потому что нянчилась со своей злобой. Тридцать лет я тебя умолял забыть, простить, примириться.

Джал шагал по комнате, то воздевая руки к потолку, то заламывая их в отчаянии.

– Оглядись по сторонам, посмотри, чего ты добилась!

Куми осмотрелась, в надежде послушанием успокоить брата, увидела пыль и отбитую штукатурку. Она подняла глаза к изувеченному потолку, и ее передернуло. Впервые у нее заныло сердце от вида разгромленного дома.

– Не смей отворачиваться! Ты сказала, что хочешь увидеть дом в руинах, так смотри! Довольна? Погубленный дом, погубленные отношения с нашей единственной сестрой!

Внезапно истерические крики прекратились. Охваченный невыносимой тоской, он рухнул в кресло и закрыл лицо руками.

Куми тихонько присела рядом, глядя на брата, думая о Роксане. Их куколка-сестричка… как они ее любили, с ума сходили по ней, брали ее с собой, куда бы ни пошли, на прогулки по Марин-Драйв, в кино, в Висячие сады… и как она льнула к ним в те далекие детские годы…

Что осталось теперь от этой любви? Страшная усталость навалилась на Куми, глаза защипало от слез.

Услышав ее всхлипывания, Джал отнял руки от лица.

– Что с тобой?

– Ничего.

Слезы покатились по ее щекам.

Ее чувства никого не волнуют, шептала она, сколько гадостей ей пришлось выслушать, Йезад обвинил ее в том, что она обкрадывает папу, и это после всего, что она делала для папы, столько лет, столько лет…

* * *

Йезад прислонил трость к стене в углу за диваном и спросил тестя о его финансовых делах. Простые и ясные вопросы, но Нариман сбивался, путался и ни на один не мог ответить толком.

– Что вы говорили о деньгах на вашем счете?

– Я не помню.

– Куми утверждает, что у вас нет никаких денег. И квартиры тоже нет.

Резкость его тона испугала Роксану.

– Ты не волнуйся, папа, ты же знаешь, какие глупости она иногда говорит.

– Лично я по горло сыт ее оскорблениями, – заявил Йезад. – Больше мы туда не пойдем. Во всяком случае, пока она не извинится. И тебе я запрещаю ходить к ним.

– Но зачем бедного Джала обижать? – жалобно спросила Роксана. – Он же дурного слова не сказал…

– Если бы он меньше вертел свой аппарат, а проявил бы больше мужества, так его сестра вела бы себя пристойно.

– Только не ссорьтесь, прошу вас, – умоляюще сказал Нариман. – Объясните мне, чем Куми так расстроила вас?

Ему рассказали.

– Это правда?

– Может быть, – слабо улыбнулся Нариман.

– Если вы перевели квартиру на их имя, то вы должны это знать.

– Прошло столько лет. Несчастные дети, им так много пришлось пережить. Возможно, я что-то и подписал.

– Очень глупо с вашей стороны.

– Не понимаю.

– Все очень просто: вы утратили юридическое право на квартиру. Теперь оспорить это можно только через суд.

Нариман отвернулся лицом к стене и собрался с мыслями.

– Им, может быть, приятно некоторое время отдохнуть от меня. Но вы что, считаете, что меня навсегда выставили вон?

– Единственный способ проверить – это позвонить в дверь и посмотреть, примут ли вас.