Дела семейные

Он шагал к станции в подавленном, несмотря на выигрыш, настроении, размышляя об одинокой, ущербной жизни Вили. Однако ее размер 36С действительно сработал. Совпадение? Или она провидит будущее? А если сны способны приоткрыть завесу… то что это – конец неуверенности и тревогам?.. Самая плохая новость утратит свое жало, если ее предвидишь. Правда, и добрая весть той радости не доставит, но это цена, которую он готов заплатить.

Вечером он тайком разложит сто рупий по конвертам Роксаны. Через неделю еще сотню, потом еще… а если она заметит, скажет – сюрприз! Представляешь, Капур выплатил добавочные комиссионные.

* * *

По пути к ресторанчику Ирани, куда они с Виласом забегали выпить чаю во второй половине дня, Вилас обратил внимание на капуровскую витрину, украшенную к празднику огней Дивали.

– Весьма драматично.

За стеклом, в кольце ритуальных масляных светильников, стояли картонные фигуры Рамы и Ситы. У их ног лежал поверженный царь демонов Равана о десяти головах и двадцати руках.

– Похоже, будто Рама и Сита навещают демона в больнице, – съехидничал Йезад.

– Мне кажется, в прошлом году Капур не украшал витрину к Дивали?

– Нет. Но теперь он решил отмечать праздники всех религий. Следующим будет Рождество. Готовься. Пожалуй, будет еще драматичней.

– Кстати, о драме. Двое ребят из нашего любительского кружка собирались заглянуть.

В ресторане им пришлось пробираться меж опрокинутых стульев и луж. Мерван Ирани, здоровяк огромного роста, будто составленный из одних округлостей, стоял за прилавком у кассы, раскладывая купюры по ящичкам. Он обратил к вошедшим красную, лоснящуюся потом рожу и приветственно ухмыльнулся.

– Что тут происходило? Побоище? – спросил Йезад.

Мерван объяснил, что пришлось посетителя вышвырнуть.

– Сала, мадар чод, скотина, матери его черт, заявляется прямо как король, заказывает чай с фаршированной булкой, двойную порцию масла и все, что полагается. Зубищами клацает, чавкает, жрет, морда довольная, как у козла на помойке, чаем запивает. А когда приносят счет, говорит: «Вы уж извините, у меня денег нет!» Официант сначала подумал, что шутит, так нет, ублюдок и впрямь отказывается платить!

Официант его за грудки, завязалась драка.

В конце концов трое официантов скрутили наглеца, а Мерван собственноручно обшарил его карманы.

– Ничего не нашел, только носовой платок засморканный. Пусто. И еще говорит: «Я же сказал, нет у меня денег… А есть хочется». Представляете, каков сукин сын?!

– По крайней мере честный, – сказал Вилас.

– Да имел я матерь этой честности! У нас половине страны есть хочется, так если каждый честно будет меня объедать, мне на что жить? Я и врезал ему. От души.

В доказательство Мерван показал свою лапищу – мясистая ладонь, пальцы как сардельки, жертву можно было только пожалеть.

– Полицию звать без толку, – продолжал Мерван, – что они сделают? Надают и отпустят. Это я сам могу.

Однако на прощание Мерван дал ему полезный совет: лучше стащить на базаре яблоко или банан и когти рвать.

Тот сказал Мервану, что обыкновенно так и поступает, но сегодня у него особый день – десятилетие окончания колледжа, и ему ужасно захотелось выпить чаю с фаршированной булкой, как, бывало, они с приятелями делали в счастливые студенческие времена.

На этом он аккуратно заправил рубашку в штаны, причесался, завязал шнурки и пожал Мервану руку.

Так что расстались они вполне дружелюбно.

– Печально это, – заметил Мерван, – человек с дипломом не может найти себе работу.

– Обычное дело, – вздохнул Вилас. – Простой диплом ничего не дает. Единственные, кто хорошо зарабатывает, это компьютерщики.

– Про разбой на большой дороге слышал, про кражи со взломом слышал, про квартирные кражи слышал, но про налет ради чая с булкой… Что за времена настали! – Мерван развел руками.

Йезад с Виласом направились к своему обычному столику в глубине зала; появившийся в кухонной двери официант вопросительно поднял два пальца, они кивком подтвердили заказ. Заметив у входа приятелей, Вилас показал официанту четыре пальца, тот утвердительно кивнул. Вилас представил Йезаду Готама и Бхаскара.

Обменялись рукопожатиями, расположились за столиком. Бхаскар носил круглые очочки в стальной оправе, как у Ганди, у обоих были большие сумки из домоткани, заплатанные так же артистично и модно, как их джинсы. Через разрезы в домоткани заманчиво выглядывали цветные обложки журналов и книг, скромные дырки в джинсах обнажали избранные участки кожи.

Принесли чай.

– Сегодня я угощаю, – объявил Йезад и, обращаясь к официанту, распорядился: – Суно, бхаи, принеси, братец, четыре пирожка с мясом и тарелочку вафель.

– Ты что? – ужаснулся Вилас. – У тебя же денег из-за тестя нет…

– Все нормально. Я сегодня в «Кубышку» выиграл.

– Правда? А я не знал, что ты в «Кубышку» играешь.

– Первый раз в жизни. У нас соседка этим увлекается. Вещие сны видит, выигрышные. Она поставила за меня.

– Новичкам счастье, – фыркнул Вилас, – побереги деньги и не играй больше.

Готам сказал, что для большинства «Кубышка» – безобидное развлечение, вроде покупки лотерейного билета.