Дела семейные

– «Бей, бей, бей… в эти самые…» Подожди, не подсказывай, я знаю… «в берега!.. там какой-то прибой». А дальше… «С тобой говорить»… та-та-та, та-та, та-та…

– Сдаешься?

Ашок замотал головой. Мисс Альварес разрешала три подсказки, и он не хотел расходовать запас в самом начале стихотворения. Ашок с силой поскреб в затылке, начал сначала, сбился на том же месте и злобно глянул на контролера.

– Ну? Как там дальше?

– «Я хочу говорить о печали своей».

– Знаю, я так и сказал – «с тобой говорить»! Пожалуйста: «Я хочу говорить о печали своей, неспокойное море». Нормально? Второе четверостишие?

– Ты еще первое не закончил.

– Ты что? «Неспокойное море» – это последняя строчка!

– «Неспокойное море, с тобой». Вторая ошибка.

Ашок попробовал спорить, но Джехангир был непоколебим.

Второе четверостишие проскочили с головокружительной скоростью:

– «Счастлив мальчик, который бежит по песку
К этим скалам, навстречу волне.
Хорошо и тому рыбаку,
Что поет свою песню в челне».

– Хорошо! – Джехангир начал надеяться, что «Вечная проблема» на сей раз выйдет из положения.

– «Возвращаются в гавань опять
Корабли, обошедшие цвет…»

– Свет, а не цвет.

– Да какая разница: свет или цвет!

Джехангир потянулся к журналу.

– Слушай, не надо? – взмолился Ашок, увидев, что он раскрывает журнал. – Опять скандал с родителями будет…

– Не могу. Мисс Альварес сказала…

– Погоди! – Ашок что-то извлек из кармана и сунул в руку Джехангира под партой.

Десять рупий. Джехангир отпихнул десятку, будто обжегшись о нее.

– Возьми, – умолял Ашок, – и запиши, что стихи выучены.

Джехангир отказался.

Ашок выудил из кармана еще десятку и добавил к первой.

Двадцать рупий! На сей раз Джехангир рассмотрел деньги, прежде чем отпихнуть их.

– Нет.

– Возьми, это подарок! Никто не узнает. Самым близким друзьям не скажу.

Он впихнул деньги Джехангиру в руку.

Тот заколебался:

– Скажешь. Виджаю скажешь и Раджешу.

Он знал, что троица неразлучна.

– Даже им не скажу!

Джехангир посмотрел на деньги. Маленькая пачка масла. Или баранина на один раз. Или яйца на завтрак папе – на целую неделю. Вот что он держит в руке.

С бьющимся сердцем он поставил птичку против имени Ашока. От чудовищности поступка у него закружилась голова.

…К последнему уроку его перестала давить мысль о тайной сделке, вытесненная другой: что с деньгами делать? Если купить продуктов, дома спросят, как он рассчитался за них. Отдать деньги маме – тоже спросит откуда. Можно сказать, что во дворе нашел. Но дома потребуют, чтобы он передал их брату Наварро из школьного бюро находок.

В автобусе Джехангир щупал деньги в кармане. Сообразить бы, как ими воспользоваться, папа с мамой будут меньше ссориться. А он, возможно, еще у тети Вили подработает. Обойдется без Мурада, раз Мурад не хочет.

Он смотрел в автобусное окно и мечтал о том, как в их дом вернется счастье. Автобус повернул за угол, и Джехангир увидел на пешеходной дорожке мальчишку, похожего на Мурада. До чего похож! Потом потерял его из виду в толпе, снова нашел взглядом и убедился, что это действительно Мурад. Почему это брат идет пешком? А деньги на билет куда девал?

Джехангир размышлял об этом, пока автобус не остановился на их углу. Он спрыгнул, ощупал карман с деньгами, поражаясь мощи, заключенной в клочках бумаги. Бумажки добавили ему решимости. Надо прямо сейчас зайти к тете Вили.

Он постучался в ее дверь.

– Привет, маленький Джехангир-джи, какой сюрприз. Как жизнь?

– Спасибо, хорошо.

– Интересные сны видел?

Джехангир вспомнил сон с костылем из баранины.

– Нет, тетя Вили.

– Маме что-нибудь с базара нужно?

– Нет… я просто подумал… у вас не найдется работы для меня? А вы бы мне платили за нее…

Она даже в ладоши захлопала от удовольствия.

– Какая прелесть! А мама знает про это?

– Нет. Это секрет.

Вили с нежностью посмотрела на него.

– Ты можешь помогать мне, малыш, но денег я тебе не дам. Если узнают твои родители, они могут сказать, что я из их сына прислугу делаю.

– Я им не скажу, – запротестовал он.

– Помогать людям хорошо, милый мальчик, но не за деньги.

Прав был Мурад, она хочет обмануть его, хочет заставить работать за так.

– Спасибо, тетя Вили, – пробормотал Джехангир, пятясь к двери.

Глупая тетя Вили. И глупая Инид Блайтон. Ни одному слову из ее книжек он больше не поверит. И глупая «Знаменитая пятерка» – кому она нужна? Он сам знает, что делать, он сам поможет папе и маме, сам. Но все же ему нравится имя Джон Ченой.

Перед закрытием магазина мистер Капур пригласил Йезада в свой крохотный офис, где грохот включенного на полную мощность кондиционера перекрывал даже уличный шум. Как в реактивном самолете, предположил Йезад, в удалении ото всего, вдали от реального мира.

На столе лежали три фотографии в целлофановых конвертах. При виде Йезада Капур перевернул их лицом вниз.

– У меня для вас сюрприз.

– Эти? – Йезад потянулся за черно-белыми снимками.

– Не спешите, их надо рассматривать по порядку. Сначала вот эту.

Лицо Йезада расплылось в улыбке: