Делай что должен

– Кто? – насторожился Чимбик.

Стилет улыбнулся и тронул сенсор вызова врача. Братья непонимающе смотрели на него до того самого момента, как в комнату вошла бейджинка в медицинской форме. Чимбик мог бы подумать, что его обманывает зрение, но запах тоже был знакомым. Расмира Ломи, спасшая ему жизнь на Эдеме. Выглядела она много лучше, чем в их последнюю встречу: смотрела прямо, без мёртвого равнодушия во взгляде.

– Чимбик? Блайз? – удивлённо и одновременно обрадованно спросила она.

Говорила она всё ещё негромко, но с живыми интонациями, а уголки губ едва заметно приподнялись в робкой улыбке.

– Мисс… – Чимбик рассмотрел алую «розетку» младшего лейтенанта на воротнике. – Виноват. Младший лейтенант Ломи, мэм! Рад вас видеть!

И искренне улыбнулся.

А вот Блайз даже не стал заморачиваться уставным обращением.

– Ну, садж, – обратился он к Стилету. – Ты в надёжных руках.

– Заткнись, Блайз, – дружелюбно посоветовал Стилет, не сводя взгляда с бейджинки.

– Хоть какие-то хорошие новости, – тихо пробормотала Ри.

Глава 30

Планета Идиллия. Город Арбаро

Арбаро встретил Ракшу шумом и сутолокой перрона. Идиллийцы, инопланетники, гражданские, военные – всё смешалось в пёструю толпу, над которой витала странная смесь радости и печали.

Мимо Даны прошёл патруль военных копов Доминиона – двое с красными наплечниками на броне и в красных беретах. Шлемы полицейских были пристёгнуты к поясам. Котёнок саблезуба привлёк их внимание, но то ли уставы Доминиона были строже, то ли сами копы не особо любили живность, но обошлось без попыток погладить Блайза-младшего. Патрульные просто посмотрели на зверька, улыбнулись и пошли дальше, умело лавируя в толпе.

Сев в такси, Дана назвала адрес и бездумно уставилась в окно, прижимая к себе вновь притихшего зверя.

Арбаро напоминал Зелар. То же обилие частных домов, утопающих в зелени, те же благоустроенные улицы, запруженные гуляющими горожанами и их гостями. На глаза попалась компания доминионских вояк: крепко поддатые парни в расстёгнутых мундирах шли в обнимку с идиллийками, весело горланя какую-то песню и размахивая зажатыми в руках бутылками. За ними из припаркованного на другой стороне улицы броневика наблюдал патруль военных копов. Дана даже немного посочувствовала коллегам, которым ещё предстояло познать все «прелести» службы на Идиллии: от ежедневного сбора «урожая» пьянчуг до лицезрения голых задниц очередных начинающих звёзд порно.

И тут она увидела своих. Группа солдат её полка: тиаматец и четверо бейджинцев, – сидели прямо на траве сквера, разложив перед собой скатерть с нехитрыми угощениями. На коленях тиаматца дрыхла кошка-летяга, а сам он что-то рассказывал бейджинцам, оживлённо при этом жестикулируя. Затем он резко замолчал, уставившись куда-то за спины собеседников. Такси свернуло вправо, проехав мимо союзовцев, и Дана увидела взгляд тиаматца – тот самый пустой, неподвижный «взгляд на тысячу миль», который часто бывает у людей, прошедших пекло боя.

Ракша едва удержалась, чтобы не остановить такси и не броситься к ним. Удержала её мысль о военных копах, присматривающих за вчерашними врагами. Кто знает, пройдёт ли её новая личность более пристальную проверку?

А ещё в больнице её ждал отец. Живой.

Планета Идиллия. Город Арбаро, больница имени Флоренс Найтингейл

– Это был отличный офицер, – искренне сказал Костас, передавая полковнику контрразведки, прибывшему вместе с контр-адмиралом фон Ройтером, жетон и немногочисленные уцелевшие личные вещи Грэма.

Следом он передал контрразведчику планшет, где подробно изложил результаты своих наблюдений за Нэйвом во время совместной службы и обстоятельства гибели капитана.

– Значит, тело утилизировали? – уже в который раз уточнил контрразведчик.

– Да. С остальными погибшими, – подтвердил Рам, откидываясь на подушку.

Контрразведчик вздохнул и встал.

– Спасибо, господин полковник, за информацию, – сказал он. – Поправляйтесь скорее. Всего доброго.

– До свидания, – попрощался Костас.

Когда контрразведчик вышел, Рам перелез в кресло-каталку и подъехал к окну.

Закурив, он прикрыл глаза. Только заживо похороненный может полностью понять прелесть жизни. А Рам как раз таким и был. Стой китежец чуть левее – тонны бетона, арматуры и земли раздавили бы его в блин. А так – спас дверной косяк. Костас отделался лишь сломанными ногами.

В первый раз его засыпало по-настоящему. До этого на Рама уже не раз сползал бруствер окопа, обрушивались крыши убогих лачуг акадийских бедняков, но всё это не шло ни в какое сравнение с тем ужасом, что он пережил, лёжа с перебитыми ногами под тоннами породы и стараясь дышать как можно реже, чтобы сохранить побольше воздуха.

Когда спустя час его откопали – Костасу стоило огромного труда не орать от радости при подчинённых.