Делай деньги

Мокрист подошел к корзине и поднял крышку. Мистер Хлопотун взглянул на него, зевнул, а потом сел на задние лапы и начал "служить". Хвост собаки неуверенно вильнул раз или два, а большие глаза наполнились надеждой.

- Не надо так на меня смотреть, парень, – сказал Мокрист и повернулся к псу спиной.

Письмо от миссис Мот насквозь пропахло лавандой с оттенком джина. Оно было написано аккуратным почерком весьма пожилой женщины:

"Дорогой мистер Губвиг!

Я ведь чувствую, что Вы прекрасный, славный человек, который хорошо присмотрит за моим малюткой Хлопотуном. Пожалуйста, будьте ласковы с ним. Он был моим единственным другом в трудные времена. Не хотелось бы в данных обстоятельствах говорить о такой пошлости, как деньги, однако за услуги, которые я умоляю Вас оказать мне, Вам будет выплачиваться $20 000 ежегодно (в конце каждого расчетного периода).

Если Вы откажетесь, или если песик умрет не своей смертью, Ваша жопа будет отдана на растерзание Гильдии Убийц. Депозит $100 000 уже передан лорду Злобни. Его молодые джентльмены выследят Вас, и, если будет необходимо, выпотрошат, как хорька, каковым Вы, несомненно, являетесь, мистер Умник!

Да благословят Вас боги за Вашу доброту к бедной вдове".

Мокрист был впечатлен. Кнут и пряник. Ветинари обходился только кнутом. Или лупил тебя пряником по башке, пока не сделаешь, что нужно.

Кстати, Ветинари! Вот человек, которому пора было задать пару вопросов!

Волосы на шее Мокриста встали дыбом. Он годами тренировал уклонение от опасностей, а сейчас вдобавок был не на шутку встревожен письмом миссис Мот. Что-то влетело в окно и бумкнуло в дверь. Мокрист не пострадал - стоило звякнуть разбитому оконному стеклу, как он мигом бросился на пол.

В двери торчала черная стрела.

Мокрист прополз по ковру, схватил ее, и снова нырнул вниз.

Изысканные белые буквы вились по древку: "ГИЛЬДИЯ УБИЙЦ – СТИЛЬ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ".

Предупредительный выстрел, верно? Просто этакий намек, да? Чтобы подчеркнуть значение письма? На всякий случай?

Мистер Хлопотун использовал свой шанс выпрыгнуть из корзинки и лизнуть Мокриста в лицо. Мистера Хлопотуна не волновало, кто такой Мокрист и что он совершил. Песик просто хотел подружиться.

- Думаю, – сказал Мокрист, сдавшись, – что нам с тобой пора на прогулку.

Песик радостно тявкнул и потянул за край мешок с игрушками, чтобы тот упал. Хлопотун, яростно виляя хвостом, исчез внутри, а потом вытащил наружу бархатный маленький пиджачок с вышивкой "Вторник".

- Угадал, мальчик, – сказал Мокрист, застегивая ошейник. Это было непросто, учитывая, что вся собачья одежка была обслюнявлена.

- А где твой поводок? – спросил Мокрист.

Мистер Хлопотун снова нырнул в мешок и вернулся с красным поводком.

- Ооп-ля, – сказал Мокрист. – Это, похоже, будет самая быстрая прогулка в истории всех прогулок. Фактически, пробежка…

Не вставая с пола, он потянулся к ручке, но дверь открылась сама. Мокрист уставился на терракотовые ноги, толстые, как древесные стволы.

- Надеюсь, Вы Не Пытаетесь Заглянуть Мне Под Юбку, Мистер Губвиг? – прогрохотала откуда-то сверху Глэдис.

"На что там смотреть?" – подумал Мокрист.

- А, Глэдис! – сказал он вслух. – Не могла бы ты встать у окна? Спасибо!

Раздался тихий "клик!" и Глэдис повернулась к нему, зажав еще одну черную стрелу между большим и указательным пальцами правой руки. Внезапное торможение заставило стрелу воспламениться.

- Кто-То Послал Вам Стрелу, Мистер Губвиг, – объявила голем.

- Правда? Задуй огонь и положи ее в лоток "Входящие", – распорядился Мокрист, выползая через дверь. – Я отправляюсь поговорить с человеком насчет собаки.

В коридоре он встал, взял мистера Хлопотуна под мышку и сбежал вниз по ступеням, в заполненный людьми зал. Потом спустился с крыльца Почтамта и увидел черную карету, как раз подъезжавшую к тротуару. Ха! Этот парень всегда на шаг впереди тебя, да?

Когда карета остановилась, он распахнул дверцу, плюхнулся на свободное сиденье (мистер Хлопотун радостно тявкал у него из-под мышки), огляделся и сказал…

- О… извините! Я думал, это карета лорда Ветинари…

Рука захлопнула дверцу. Она была облачена в большую, черную и весьма дорогую перчатку, расшитую бисером. Взгляд Мокриста пробежал по руке и поднялся к лицу пассажира кареты, который сказал: