Делай деньги

Однако тут на помощь пришло легкомыслие. Оно помогло залечить душевные раны, а иначе он не был бы Мокристом фон Губвигом. В конце концов, он выкрутился. О, да. Всё-таки, это было далеко не первое окно, из которого ему довелось выпрыгнуть. А яростный вопль Пуччи был почти таким же громким, как грохот разбившегося о мостовую иконографа. Старая добрая "медовая ловушка". Ха. С другой стороны, этот инцидент произошел как раз во время: давно пора вернуть мозги в привычное состояние циничной готовности к любым неприятностям. А то он что-то расслабился. Год назад ему и в голову не пришло бы сесть в первый же попавшийся кэб. Опасаться последствий, пожалуй нечего. Какой же присяжный поверит, что Мокриста могла привлечь Пуччи? Нет, в суде такое не пройдет.

Он встал, оделся и с надеждой прислушался, не подает ли признаков жизни кухня? Не обнаружив таковых, он сам себе сварил черный кофе.

Вооруженный большой кружкой, Мокрист побрел к себе в кабинет, где в лотке для бумаг мирно дремал мистер Хлопотун, а на столе стояла большая черная шляпа.

Ах, да, он же собирался ее немного усовершенствовать!

Мокрист полез в карман, и достал купленный в "Боффо" горшочек с клеем, для удобства пользования снабженный крышкой с кисточкой. Аккуратно обмазав клеем черный цилиндр, он принялся как мог равномерно посыпать его золотыми блестками.

Он всё еще был поглощен этим занятием, когда в поле его зрения появилась массивная фигура Глэдис, вызвавшая в комнате эффект наподобие солнечного затмения. Она принесла ему сэндвич с яйцом и беконом (два фута длиной и одну восьмую дюйма толщиной), а также утренний выпуск "Таймс".

Мокрист застонал. Он опять на первой полосе. Вот так всегда получается, а всё из-за его слишком тренированного языка, который сразу же обгоняет мысли, ст0ит лишь глазам заметить открытый блокнот.

Гм… на второй полосе снова был он, Мокрист. И в редакторской колонке. Черт, и карикатура тоже про него. Даром что несмешная, как обычно.

Первый Оборванец: "Чем Анк-Морпорк отличается от н'обитаемого острова?"

Второй Оборванец: "К'гда ты на острове, можно хотя бы не бояться акул!"

Два раза "ха".

Рассеянный взгляд Мокриста опять вернулся к редакторской колонке. Вот они-то обычно получались очень забавными. Их писали на полном серьёзе, исходя из предположения, что этот мир стал бы куда лучше, если бы им управляли журналисты. Обычно… Что? Что это такое?!

"Пора подумать о ранее невозможном… в затхлых хранилищах банков наконец-то повеяло ветром перемен… несомненный успех обновленного Почтамта… марки уже стали деньгами де факто… требуются свежие идеи… пора дать дорогу молодежи…"

Дорогу молодежи? И кто это пишет? Редактор "Таймс" Вильям де Словье - ровесник Мокриста, но при этом поучает всех с таким апломбом, словно из него уже песок сыплется!

Понять, что же он действительно имеет в виду порой было непросто: приходилось продираться сквозь тяжеловесный слог его заметок. Однако в данном случае, сквозь густой туман придаточных предложений явно проступало мнение "Таймс" о том, что в целом, с учетом всех обстоятельств, в отдаленной перспективе так или иначе Мокрист фон Губвиг может оказаться как раз тем человеком, который нужен для этой работы.

От бронзовых завитушек на столе отразился красноватый свет, и Мокрист понял, что Глэдис находится прямо у него за спиной.

- Вы Слишком Напряжены, Мистер Губвиг, – сказал она.

- Ага, точно, – пробормотал Мокрист, опять перечитывая колонку редактора. О боги, этот парень пишет так, словно высекает свои слова в камне.

- В Журнале Для Женщин Была Интересная Статья О Массаже Спины, – настойчиво продолжила свою мысль Глэдис.

Позже Мокрист решил, что должен был распознать нотки надежды в ее голосе. Но ему в тот момент думалось о другом: "Не просто высекает, а словно вырубает на века".

- Он Весьма Хорош Для Снятия Напряжения, Вызванного Суетой Современной Жизни, – продекламировала Глэдис.

- Ну что же, прекрасно, – сказал Мокрист, и провалился во тьму.

Когда Пегги и Эймсбери привели его в порядок, со щелчками вправив суставы на положенные места, Мокристу странным образом и вправду полегчало. Наверное, в этом был определенный смысл. Наверное, только так можно понять, что кратковременная ломота в спине просто ерунда по сравнению с чудовищной болью изломанного тела.

- Мне Очень Жаль, – сказала Глэдис. – Я Не Ожидала Такого Эффекта. В Журнале Сказано, Что Пациент Испытает Лишь Приятную Расслабленность.

- Не думаю, что для этого нужно завязывать человека узлом, – проворчал Мокрист, потирая шею. Глаза Глэдис разочарованно потускнели, и он был вынужден добавить: – Теперь мне и правда гораздо лучше. Так приятно смотреть вниз и видеть при этом свои ступни, а не пятки.