Делегат грядущего

— Выгодно, когда площадь очень большая, когда времени мало, когда людей мало и мало лошадей и быков. Вот рядом колхозники «Красного Ткача» очень просили МТС дать им тракторы. Без тракторов они не успеют посевную вовремя кончить. У них нет лошадей, слабый колхоз. МТС им тракторов не дала, сказала: в первую очередь в Зарзамин пойдут. А зачем в Зарзамин? Мы не просили. У нас лошади будут стоять, быки стоять, вместо них тракторы работать, нам за тракторы надо деньги платить, много денег платить, на трудодень каждому из нас меньше придется. А «Красный Ткач» совсем будет голодным; лошадей нет, тракторов нет — значит, хлопка нет, что́ получат на трудодень, что́ будут делать дехкане в «Красном Ткаче»?

Хурам с недоумением слушал справедливые слова старика.

— Не понимаю, товарищи… Но ведь вы же сами с МТС договор заключали?

— Раис заключил, нас не спросил, мы ничего не знали.

— Значит, вы своим тяглом можете обеспечить всю посевную?

— Можем, рафик Хурам… Правда, можем? — обернулся Бобо-Шо к толпе, и дехкане утвердительно закивали головами: — Правду он говорит… Можем посеять своим скотом. Только если весь на работу выйдет.

— А почему весь не может выйти?

— Вот весь не может, — несмело заявил один из дехкан. Есть такой скот, колхоз не видит его — никуда не ходит, в стойлах стоит, жиреет, зачем такому скоту жиреть, чтоб вместо него работали тракторы?

— Что же это за таинственный скот такой?

Дехканин ничего не ответил, опустил голову. Хурам очень хорошо помнил, что, по данным исполкома, в Зарзамине давно уже не осталось нераскулаченных баев. Хурам повторил вопрос, но дехкане, искоса переглядываясь, сидели понурые и сосредоточенные.

— Рафик Хурам, зачем будешь спрашивать? — вразумительно произнес Бобо-Шо. — Кто тебе скажет?

— Так… Так… Да, ты прав, Бобо-Шо… Вот что. Позовите ко мне товарища, который в автомобиле.

— Я позову, — поспешно отозвался раис и заторопился к воротам.

«Теперь подлизнуться хочет, — брезгливо глянул на его спину Хурам. — Ну, дела!..»

Раис вернулся вместе с Османовым. Хурам заметил, что какая-то оживленная их беседа оборвалась, едва они поравнялись с воротами.

— Вот что, Османов. Поезжай в Румдару. Передай эту записку Уруну Ирматову и возвращайся. Тут сказано, чтобы тракторов пока не высылали сюда, а послали в Красный Ткач. Я пока здесь останусь.

Османов взял записку.

— Сразу назад?

— Да, сразу же.

Румдара-Сай — большой магистральный канал, начинающийся далеко в верховьях румдаринской долины. Под острым углом ответвляется он от реки Рум-Дарьи, отдающей ему четвертую часть своих вод. Он занимает командное положение над всей румдаринской долиной и тянется, срезая предгорные склоны по всему ее краю, мимо всех кишлаков и колхозных полей. Он основная артерия земледельческой и садоводческой жизни района.

Здесь и там от него ответвляются местные распределительные каналы. Они, в свою очередь, расщепляются на десятки, на сотни мелких оросительных арыков, подводящих воду к самым хлопковым полям и к садам. В каждый из них вода поступает только в определенные дни и часы, по строгому плану. Хлопковые поля нарезаны на мелкие квадратные клетки — делянки, «палы», разделенные сетью канавок, раздающих участкам воду по скупо отмеренным порциям.

Вода извечно была причиной споров и раздоров румдаринских дехкан. В старое время жители верхнего течения магистрального канала господствовали над всеми, кто жил ниже их по течению. Все румдаринцы делились на «верхнеканальцев» и «нижнеканальцев». Нижнеканальцы затевали кровавые побоища из-за воды, воровали воду, платили дань фруктами, рисом, зерном, но не могли сбросить зависимости от верхнеканальцев, а потому враждовали с ними. Румдаринский хан потихоньку высасывал выгоды из тех и других. Его «водяной управитель» — мираб — перед дележом воды брал щедрые взятки и устраивал пиршества, стоившие жизни десяткам быков и сотням баранов. А после пиршества ездил по кишлакам и, начитавшись долгих молитв, милостиво разрешал:

— Об партов — сбросьте воду!

Жители поднимали тяжелые шлюзы, и вода, клокоча, устремлялась в распределительные каналы.

С первого же дня своего приезда Хурам занялся проверкой и уточнением плана водопользования. Он выверил необходимую норму для каждого гектара, и вода раздавалась строго по этой норме. И все-таки мелкие скандалы происходили. Дехкане приезжали с жалобами в политотдел, и политотдел с огромной настойчивостью, с исключительным тактом улаживал все раздоры. Настало такое время, когда ни хитростью, ни силой, ни взятками никто уже не мог урвать себе воды больше, чем полагалось.

Пока узкой аллеей шли вдоль распределительного канала, раис небрежно указывал Хураму на все мелкие шлюзы к боковым оросительным арыкам. От каждого из них зависела жизнь отдельного участка или целого сада. Раис тыкал в шлюз пальцем и ронял сквозь зубы:

— Нельзя?

Закрыть шлюз действительно было нельзя, и Хурам шел по аллее дальше, сопровождаемый группой молчаливых дехкан.