Делегат грядущего

— Чепуха это! — вспылил Хурам. — На следующий день по новому плану бригада и должна была идти в «Красный Ткач». У Винникова план работы тракторов по дням расписан. Если сорвать этот план в одном месте, то он по всему району на один день передвинется. По дню на колхоз — это сколько же прогульных дней наберется? Мы поэтому решили: пусть лучше Лицо Света на три дня пострадает, пока мы ему другие тракторы — те два, что из-за подшипников этих стояли, — отремонтируем. Они уже работают. Так что отпадает обвинение твое, Баймутдинов. И советую тебе быть поосторожнее в выражениях. А нового керосина в тот день неоткуда было доставить. Лимиты твердые, и лишних запасов в МТС нет. Все распределено точно.

— Другой факт, — не смущаясь, продолжал Баймутдинов. — В колхоз «Хунук» зачем трактор загнали? Там он не нужен, и без него справятся, до сих пор справлялись. А трактор из общей работы выключен.

— И это неверно, — решительно заявил Хурам. — Трактор туда по моему распоряжению послан. Там земля тяжелая. Из-за отсутствия трактора там в прошлом году половину земли не засеяли. Кроме того, политически важно показать этому отдаленному колхозу, что он не в загоне. До сих пор его забывали, а требовали с него не меньше, чем с других. Этот трактор там нужнее, чем здесь. Мы поговорили с трактористами, и они обещали покрыть недостачу от отсутствия этого трактора увеличением производительности своего труда. Может, довольно?

— Нет, не довольно, — злобно бросил Баймутдинов. — Товарищ Хурам и товарищ Винников никакой политико-воспитательной работы среди колхозников не ведут, а только стараются их перессорить. Сейчас посевная, надо, чтобы все работали дружно, от ссор для посевной какой толк? А вот, в частности, Хурам и политотдел приезжают в колхоз, возбуждают дехкан: «Ты с этим не работай, он бай, гони вон из колхоза бая…» Я не за бывших баев. Правильно, если он сволочь, его гнать нужно. Но многие из них стоят сейчас на советской дороге, вреда не делают, работают как все другие. Зачем гнать их сегодня, когда рабочие руки на вес золота? Погнать успеем! По-моему, хорошо, если они приложат свой труд, от этого посевной польза будет. Надо только смотреть за ними, чтоб хорошо работали. Это задача партийного актива. А то вот пример — в кишлаке Зарзамин. Там раис сволочью оказался, что-то плохое наделал, не знаю точно, гепеу арестовало его. Гепеу правильно сделало. А что делает товарищ Хурам? Послал туда Уруна Ирматова, и тот накрутил: в колхозе работало шестьдесят хозяйств — сейчас работает тридцать. Что же, эти тридцать государству больше хлопка дадут, чем шестьдесят? Зачем надо было устраивать ссору, чтоб тридцать хозяйств ушло?

— Не ушло, товарищ Баймутдинов, — медленно и нахмурившись произнес Хурам, — а их исключили как чужаков.

— Один человек чуждый, двадцать не чуждых! — насмешливо продолжал Баймутдинов. — Разве их по-настоящему проверяли? Так, что со злобы наговорили на них оставшиеся, разве этому верить можно? Товарищ Хурам верит всему. Товарищ Хурам не знает, он еще мало жил здесь. У них там много личных мотивов для вражды есть — жену не поделили и все такое. Надо было оставить их работать до конца уборки. А когда государственный план выполнят, тогда начать разбираться, — времени много зимой…

— Вот что, товарищ Баймутдинов! — Хурам застучал по столу карандашом. — Вы, должно быть, не понимаете, что говорите? По-вашему, пусть он сначала развалит работу колхоза, а потом его выгоняй?.. Нет уж, я предпочитаю всех чужаков повыгонять сразу. Только так мы сделаем колхозы подлинно большевистскими. Сделав их большевистскими, мы тем самым увеличим и урожай… А личные мотивы тут ни при чем, мы их в расчет не берем. И разбираться в этом деле умеем. Ни одного бедняка, ни одного желающего работать мы до сих пор из колхоза не выгнали и выгонять не собираемся. И мы не виноваты, что в Зарзамине на шестьдесят хозяйств оказалось тридцать байских. Все данные у меня достаточно проверены. Сейчас Урун в горы уехал, посмотрим еще, что он нам привезет. И пока давайте лучше об этом не спорить… А вот вашей работы в кишлаках я что-то не вижу. Вы должны заниматься распределением площадей между колхозами. Площадь распределена, это верно. Но я могу указать вам на десятки неправильностей в распределении. Возьмите хотя бы кишлак Хунук. По-вашему выходит — у них двести га посевной площади. Так?

— Так.

— Ну вот, политотдел проверял на месте. В действительности у них всего сто пятьдесят. Остальная площадь не годна — не орошена.

— Они должны были сами ее оросить.

— А вы были там сами? Учли природные возможности орошения?

— Сам не был. Знаю.

— Видимо, не очень хорошо знаете. Чтоб оросить эти пятьдесят га, им нужно провести по скалам триста метров деревянных желобов, а для этого взорвать около восьмисот кубометров скалистой породы и еще от камней всю площадь очистить. Могут они это сделать без нашей помощи?

Баймутдинов небрежно мотнул головой:

— Я уж объяснял: возможно, мои землемеры допустили ошибку.