Деликатная проблема (СИ)

Я издаю какой-то неопределенный отрицательный звук — вопросов нет, — и шевелю плечами, намекая, что неплохо бы ему теперь меня отпустить. Алиханов послушно разжимает руки.

Ночью я долго лежу без сна. На крошечном диване на кухне сейчас спит Алиханов. На мое предложение поменяться — диван в зале стандартных габаритов, да еще и раскладывается до воистину королевских размеров, — он ответил отказом. Я больше не испытываю страха, лишь смятение. Теперь, когда у меня есть четкая установка, как поступить с Романовым, у меня появилось и время, чтобы разобраться в своих чувствах. И я понимаю, что я окончательно запуталась.

Без сомнения, мне все так же нравится Иволга. Уже не так бешено, как вначале, когда я была готова растаять от любого его взгляда, но все также… неразумно.

С другой стороны, Алиханов. Я не рассматривала его иначе, чем как товарища по работе и, возможно, приятеля, но он уже дважды перешел эти границы, отделяющие дружбу от чего-то большего, и теперь я смотрю на него иными глазами. Что я к нему испытываю? Симпатию, несомненно. Он нравится мне как профессионал своего дела, как работник, на которого можно положиться, и как человек. Но что насчет него как мужчины?

Я поворачиваюсь на другой бок. Сложный вопрос. Что я почувствовала, когда он меня поцеловал? Трудно судить. Поцелуй длился не более пары секунд, во время которых я стояла как памятник самой себе. Алиханов тогда отстранился и очень внимательно посмотрел мне в глаза. И да, не скрою, этот взгляд вызвал во мне больше эмоций, чем тот поцелуй. Его взгляд… затягивал. Словно я попала в трясину и вот-вот утону. Тогда он впервые пошатнул мое душевное равновесие. Вчера он сделал это снова.

Шумно вздыхаю и тут же испуганно замираю — я ведь его не разбудила? Тишина. Слава богу, не проснулся. Не знаю отчего, но мне хочется, что Алиханов хорошо выспался.

На следующее утро я в кои-то веки готовлю яичницу. Алиханов плещется в душе, затем выходит, весело насвистывая и вытирая голову полотенцем. Одетый в мой халат. На мой скептический взгляд лишь весело ухмыляется и принимается за завтрак, шумно прихлебывая чай. Ворчливо делаю ему замечание и испуганно замираю, осознав, что наше утро больше похоже на утро женатой парочки. Пытаюсь быть серьезной, но в этот момент он добавляет в яичницу варенье, и я вновь причитаю.

Затем мы одеваемся, сталкиваясь в маленьком коридорчике, и выходим на улицу. Здесь у нас происходит небольшой, но весьма оживленный спор: я настаиваю на том, что способна добраться до здания полиции и завершить свои дела самостоятельно. Алиханов, как водится, настаивал на том, чтобы сопровождать меня на всех этапах, приводя в качестве аргумента тот факт, что присутствие за моей спиной юриста придаст моим словам весомости. В конце концов, мы каким-то образом сходимся на том, что он прав. Чувствую себя так, будто меня мастерски обвели вокруг пальца, но не могу понять как: то ли дело было в его серьезном тоне, то ли в обилии юридической лексикологии, которой он сыпал как из рога изобилия. В любом случае, в полицию мы отправились вместе — и позднее я была вынуждена отменить, что его присутствие оказалось как нельзя кстати: в дежурной части меня пытаются отговорить писать заявление.

Глава 49

— Если бы он четко обозначил свои преступные намерения, — поясняет полицейский, — тогда другое дело. Но в вашем случае нет никакой конкретики. «Жди», «я знаю, где ты живешь» — это не угроза, здесь же нет ничего про причинение тяжкого вреда здоровью. Дело можно возбудить только тогда, если вам угрожали конкретно оружием или есть реальная опасность жизни и здоровью. В вашем же случае нет ни того, ни другого.

— Что насчет того, что он узнал мой адрес и оставил пиво?

Полицейский ухмыляется:

— Хотел бы я, чтобы мне так угрожали — пиво да с доставкой на дом. Можем, конечно, привлечь к делу… Вы прихватили бутылку?

Я обреченно прикрываю глаза.

— Нет… Мы решили, что это принесли соседке — и отдали ей.

Полицейский склоняет голову набок и выразительно жмет плечами, мол, ну тогда все.

— Тем не менее, — вдруг подает голос молчавший до того Алиханов, — даже несмотря на отсутствие доказательств, вы обязаны провести доследственную проверку, и только на основании результатов этой проверки будет принято решение в порядке ст. 144–145 РФ о возбуждении или отказе от возбуждения уголовного дела. В данный момент вы обязаны принять заявление — или нам лучше обратиться к начальнику вашего отделения? А может, сразу в прокуратуру?

Полицейский буравит его мрачным взглядом — затем демонстративно берет ручку и пишет с моих слов заявление.

Когда мы выходим из полицейского участка, я искренне благодарю Алиханова:

— Не знаю, что бы я без тебя делала, он ведь принял заявление только благодаря тебе.

Алиханов задумчив.