Деликатная проблема (СИ)

— Боюсь, он прав, — со вздохом признает он, — с высокой вероятностью нам откажут в возбуждении уголовного дела, не поможет даже то, что сейчас Романов под следствием — просто не рассмотрят как отягчающее. Знаешь, если раньше Карпушкин был мне без разницы, то сейчас я его действительно презираю. Леманн правильно сделал, заставив покинуть должность, но будь я его на его месте, я бы завершил это не добровольным решением сторон, а односторонним увольнением, — я не успеваю среагировать, как он тут же меняет тон и преувеличенно бодро интересуется, — ну что, теперь в офис?

Киваю. А что мне остается делать?.. В этот момент до меня запоздало доходит:

— Слушай, а у тебя не будет проблем из-за опоздания? Я-то с утра уже отписалась, что иду давать показания по несчастному случаю с Бурковым, а ты?

Алиханов беспечно машет рукой:

— Мне не перед кем отчитываться.

— В каком смысле? А Петр? — я аж торможу от удивления, и Алиханов вынужден остановиться также.

— Петр более мне не начальник. Твой недоруководитель не единственный, кто уходит из-за некомпетентности.

— Ты подсидел Петра?!

— Женщина, так вот какого ты обо мне низкого мнения? Я ей, значит, рис таскаю, а она мне всякие обвинения предъявляет!

— Как у тебя получается все время паясничать?

— Не все время. Только с тобой.

— Проехали. Как так вообще получилось?

— Ну, при рождении бог отмерил мне привлекательную внешность, изрядную долю мозгов, щепотку таланта и…

— Что насчет волшебного пенделя?

— Никогда не мог понять, почему пендель называют волшебным…

Когда такси останавливается перед нашим КПП, я готова Алиханова задушить — так он вывел меня из себя.

— Ты знаешь, что когда ты злишься, у тебя в белках глаз появляются красные прожилки? Из-за этого ты выглядишь как кролик… Прости-прости, как симпатичный кролик…

— САМОХИНА АЛЕНА ВЛАДИМИРОВНА! Я СЕЙЧАС ДАМ ТЕБЕ ПО ПОПЕ, ЛИШУ ТЕБЯ СЛАДКОГО И ПОСТАВЛЮ В УГОЛ! А НУ ИДИ СЮДА!!!

Глава 50

Я притихаю — по коридору ко мне навстречу разъяренным носорогом несется Майка, не обращая абсолютно никакого внимания на ошалелые лица коллег. Алиханов словно улетучивается в воздухе, был рядом — и рраз! Нет его. Предатель.

Я непроизвольно втягиваю голову в плечи: взбешенная Майка это вам не милая Майка, в таком состоянии она эту голову и открутить может, а то, что она в таком состоянии, ясно сразу. Не ясно только, что так вывело ее из себя.

— Романов тебе угрожал, и ты молчала?! Почему ты не рассказала мне? Почему тянула кота за хвост и сразу не заявила на него в полицию? Почему…

Я удивлена: мы ведь только из полицейского участка, как так получилось, что за пять минут об этом инциденте узнали не вовлеченные в него напрямую лица? Однако спросить Майку я не успеваю: появившийся следом за подругой Ванюша сообщает, что Леманн ждет меня в своем кабинете на втором этаже.

— Я все объясню тебе позже, ладно? — обещаю я подруге. — Сама слышала, меня вызывает Леманн.

Майка гневно сверкает глазами, но сейчас она ничего поделать не может: против указов начальства не пойдешь. Я успокаивающе сжимаю ее плечо и иду отчитываться перед шефом.

— Рассказывай, — велит Леманн вместо приветствия.

Я вздыхаю — и в третий уже раз за последние два дня повторяю одну и ту же историю. Леманн сидит с неподвижным лицом, тяжело вперив в меня мрачные глаза. Не шевелится, и спустя минуту у меня складывается впечатление, что за столом сидит не человек, а каменный истукан. Когда я заканчиваю свой невеселый рассказ, истукан оживает:

— Почему не сообщила обо всем раньше?

— Сначала не хотела, что взять с обиженного человека? Но вчера от… одного знакомого узнала, что все обстоит несколько серьезнее, чем я ожидала.

— Ты ведь живешь в городе? Будет лучше, если переедешь временно в вахтовый городок.

— Спасибо, но не думаю, что…

— Романов не явился на судебное заседание. Поступок крайне недальновидный с его стороны, особенно учитывая, что, скорее всего, он мог ограничиться одним лишь штрафом. На подписку о невыезде он наплевал, в квартире, где должен был ожидать решения суда, его нет. Сейчас его местонахождение неизвестно, а учитывая, что он угрожал сотруднику моего отдела, я хочу быть уверенным в том, что вверенные мне люди не пострадают.

Меня вновь накрывает волной страха. Если с утра я входила в эти двери, даже не думая про Романова, то сейчас он вновь занимает все мои мысли. Опускаю глаза, чтобы Леманн не увидел плещущейся в них паники. Восстанавливаю сбившееся дыхание, беру себя под контроль и уже смело встречаю взгляд начальника:

— В городке нет свободных мест. Я знаю это, поскольку буквально на той неделе слышала, как эту проблему безуспешно пытается решить Утюжкова. У меня есть знакомые, проживающие в городе, я поживу у них, пока все не разрешится.