Деликатная проблема (СИ)

— Мне теперь уже все равно, — он качает головой, — меня ищет полиция, меня бросила жена, мне некуда идти — я уже на самом дне. Терять больше нечего, и все из-за тебя. Ты на меня их всех натравила, мразь, тебе и отвечать!..

Он резко бросается ко мне, замахиваясь той самой рукой, что держал до этого момента скрытой от моих глаз. Я стою на месте как вкопанная и смотрю, как прямо мне в голову летит кусок арматуры — той, которой укрепляли конструкцию мостков парка. Я не в силах ни отвести взгляд, ни закрыть глаза, могу лишь беспомощно наблюдать, как приближается ко мне стальной прут. Вот еще мгновение — и он коснется моего виска, и мир вокруг меня вспыхнет и погаснет, чтобы никогда не засветиться вновь. Секунды растягиваются в вечность — и в последний миг…

Глава 69

Что-то с силой толкает меня в бок, сбивая с ног. Я падаю на деревянную платформу, и у меня перехватывает дыхание. Раздаются крики, топот, мат, всхлипы, рыдания — но все больше на краю сознания, потому что…

— А потом я выскакиваю как молния — и вжух! Как оттолкну маму в сторону, как упаду прямо с ней в снег…

— А палка попала на пустое место!

— В точку!

… потому что в его центре — обеспокоенное лицо Тимура: «Ты в порядке? Тебя не задело?». Нет, меня не задело — задело его. Стальной штырь прошелся по касательной по его плечу, руке и бедру. Позже дежуривший в ту ночь вместо травматолога Иволга констатирует, что Тимуру чертовски повезло. Я с этим не соглашусь — ведь чертовски повезло нам обоим.

— А потом прибежали хорошие дяди и помогли поймать хулигана!

— Все верно, принцесса! Пока папа помогал маме подняться, хорошие дяди уже держали плохого и не давали ему сбежать!

«Хорошие дяди» — Верховицкий и Волков, скрутившие к тому моменту подвывающего Романова, держали его до самого приезда наряда полиции. Помню, как я была потрясена: Бурков не просто сдержал свое слово и снарядил ребят искать Романова, он и ко мне приставил людей, чтобы те меня незаметно охраняли, и весь день эта парочка таскалась за мной и сделала это так искусно, что о слежке не подозревали ни я, ни Тимур, ни тем более Романов.

— А потом мама, наконец, поняла, какой ты замечательный и как сильно ее любишь, воскликнула: «Ах, где же были мои глаза раньше?!» — и вы поженились!

— Так, ну все! — я вмешиваюсь, пока сказка на ночь окончательно не превратилась в форменное безобразие, и строго произношу, поправляя на Машеньке одеяло:

— Время уже позднее, и маленьким мартышкам давно пора спать. Пожелай папе спокойной ночи и закрывай глазки!

— Ну, маааам…

— Никаких «мам»! Ты же не хочешь завтра клевать носом целый день вместо того, чтобы играть с Мишей и Таней?

— Не хочу играть с Мишей, он все время нас дразнит, лучше с Таней!

— С Таней так с Таней. Закрывай глазки, милая, и засыпай.

— Только сначала поцелуй меня на ночь, принцесса, воооот так. А теперь давай не будем сердить маму и ляжем баиньки. Люблю тебя, принцесса.

— И я тебя. И тебя, мам.

— И я тебя, мартышка. Спокойной ночи.

Мы тихонько выходим из детской, оставив дверь слегка приоткрытой, чтобы в комнату попадала узкая полоска света из коридора — дочь пока не любит спать в полной темноте. Отойдя от спальни на некоторое расстояние, чтобы Маша нас не слышала, я ругаю Тимура:

— Я не понимаю, зачем ты вообще рассказываешь ей эту страшную историю, тем более на ночь!

— Во-первых, наша дочь хотела знать, как мы с тобой сошлись. Во-вторых, я заменил все «страшные» моменты на безобидные. В-третьих, ну не рассказывать же ей про договоры купли-продажи!

Вот всегда он найдет нужные слова и оправдания! Даже когда я сержусь, ему достаточно улыбнуться вот так, и коснуться моих губ нежным поцелуем, как сейчас…

И я теряю голову.

От моего сердитого настроения не остается ни следа: пусть я и не люблю вспоминать ту ночь, но для меня она стала поворотной. Когда Тимур засыпает, крепко сжимая меня в объятиях, я невольно возвращаюсь мыслями к тому дню.

Романова забрала полиция, мои «шпионы» отправились давать показания, мы же с Тимуром поехали в больницу. Всю дорогу и все время, пока его осматривали, я рыдала от страха за его жизнь — а он попеременно то меня успокаивал, то ворчал, то ругал. Как оказалось, его тоже вела интуиция, и вместо того, чтобы поехать домой, он поехал за мной. Целых три дня он торчал в кафе, в котором мы с ним когда-то ужинали, и наблюдал за дверью в мой подъезд, а когда я вышла, намереваясь, наконец, встретить свою судьбу лицом к лицу, незаметно пошел вслед за мной. Так, ни о чем не подозревая, я притащила на встречу к Романову целую делегацию из трех людей.