Делион. По следам древней печати

— Люди не могут без еды, а вампиры без человеческой крови. Да, вампиры могут питаться свиной кровью, то ты бы стал есть ту еду, что готовилась для борова?

Флавиан читал и об этом. Дядя, кажется говорил с ним на эту тему. Мутантами назывались те существа, на которых серьезно повлияла скверна. Скверна или как его называют по-другому, оскверненный эфир, сильно повлиял как на флору Делиона, так и на его живых существ. Паразиты, аномалии, бестии и мутанты — все это, так или иначе побочный продукт влияния Тьмы. Тогда пастух едва соображал, но впитывал информацию, словно ванная губка, но не смог ее отфильтровать.

— Орден стражей истребляет всех порождений Тьмы? — задал вопрос Флавиан. — Вы же эдакие охотники на монстров?

— Сейчас — да, — ответил Галарий. — Некогда у нас были иные, политические цели. Изначально судьба вела мой орден по одной стезе, но ее превратности поменяли славный путь на тернистый. Орденов в Делионе много и стражи — лишь один из них.

В этот момент вернулась вернулась Мерьи и сказала, что их постели готовы. Флавиан хотел конечно попариться в бане, но долгий путь и сытная еда его так сморила, что он валился с ног.

Глава 8

Восточная Марка — одно из герцогств Речноземья, граничит с Кольцегорьем, где издревле обитала нежить. Поэтому Рэвенфилд — столица Восточной Марки, что находится на самой границе с Мертвенными Курганами, стал оплотом для всех рыцарей, мерзавцев и мятежников, пытающихся искупить свою вину или выполнить свою клятву. Еще пять сотен лет назад на границе были построены двенадцать крепостей с сигнальными огнями, некоторые из которых уже давно пришли в негодность.

(С) Путеводитель по Делиону

Фонарщик еще не зажег небесное огненное колесо на небосводе, но редкие лучи Светила уже начали ласкать влажную от росы землю. В столь раннее утро Столберг казался вымершим заброшенным поселением, в спешке покидающие поселение хозяева перебили всю свою домашнюю живность и взяли ее мясо с собой. Ни курей, ни овец, ни свиней, лишь только одинокий пес боевой старухи отреагировал на появление Галария ленивым лаем.

Страж проснулся спозаранку, еще до восхода Светила и не стал будить юного спутника. Накинув свой плащ с двенадцатиконечным колесом и нацепив на пояс ножны с мечом, Галарий вышел из харчевни и направился на другой конец деревне. Ночью прошел дождь, но судя по всему он не был сильным — дорогу не размыло, а влага с соломенных крыш деревянных домов и крылец уже начала испаряться, окрестный воздух наполнился запахом влажной древесины и сырости утреннего тумана.

Галарий обратил внимание на этот дом, еще, когда они направлялись в Столберг. Халупа стояла на отшибе деревни, в сотне шагах от поселения, на небольшом пригорке. Она была огорожена деревянным штакетником, покосившимся от старости и поросшим крапивой и лопухами. Деревянная калитка во двор не была заперта и страж свободно проник во внутрь. Во дворе стояла вонь от старого навоза, неприятный запах источал низкий покрытый соломой свинарник, но животины внутри не было. Между хатой и свинарником стояла широкобортная двухосевая телега, на которую были погружены семь деревянных бочек — следы от колес телеги можно было легко заметить на влажной земле. Одни из них были глубокими, там, где телега ехала нагруженной, другие же наоборот — поверхностными.

Страж не спешил в изучении деталей, методично отмечая каждую из них. Он присел на корточки и начал осматривать следы. Картина вырисовывалась банальная — телега выезжала из подворья пустой, а сюда заезжала груженной, самая глубокая колея вела к задним колесам телеги. Более ее не трогали. По бортам телеги были намешаны и другие следы. Одни явно были мужские, этот человек носил лапти солидного размера с длинной стопой. Более прочего эти следы были оставлены у тягла телеги, видимо мужик распрягал свою подкованную лошадь, от верхового животного тут тоже было достаточно следов. Галарий практически был уверен в том, что это были следы убитого Жона. Но на подсохшей грязи страж смог рассмотреть другие следы — небольшого размера и совсем не глубокие, едва различимые, словно этот человек порхал над подворьем. Эти следы принадлежали либо ребенку, либо миниатюрной женщине.

Рыжебородый забрался на борт телеги и приоткрыл одну из семи бочек.

— Перевозили зерно, — отметил для себя страж, заметив на дне бочки остаток зерен и поломанные под весом старые колосья.