Дело блондинки с подбитым глазом

Драмм забрал фотографии.

— Обвинение приступает к предъявлению отдельных фотографий в качестве вещественных доказательств. На первом снимке запечатлено тело убитой, сфотографированное в направлении улицы. Второй снимок…

— Извините, — перебил Мейсон. — Я хочу посмотреть каждый снимок и, может быть, у меня будут в связи с этим вопросы к свидетелю, прежде чем фотографии будут приняты судом в качестве вещественных доказательств.

Драмм не смог скрыть удивления:

— Надеюсь, вы не хотите подвергнуть сомнению аутентичность фотоснимков?

— Не знаю, — ответил Мейсон. — Я их не видел.

— Не сомневаюсь, что у обвинения имеются свидетели, которые могут подтвердить истинность снимков, — вмешался судья Уинтерс.

— Конечно, — ответил Драмм. — В случае необходимости, я готов представить полдюжины свидетелей. Кроме того, я намереваюсь в соответствующее время вызвать свидетелем фотографа, который производил фотосъемку. Я не хотел бы прерывать показания лейтенанта Трэгга, но если это необходимо…

— У меня нет намерения ставить под вопрос подлинность снимков, — заявил Мейсон. — Я хотел только задать несколько вопросов о подробностях, видимых на снимках, чтобы проверить память свидетеля.

— Если дело в этом, — решил судья Уинтерс, — то свидетель будет в вашем распоряжении после обвинителя.

— Подходя к делу формально, Ваша Честь, у меня есть, насколько мне известно, право проверить память свидетеля до того, как снимки будут включены в доказательный материал.

— Если вам это необходимо, то пусть будет так, — согласился судья. — Но, по правде говоря, — добавил он с укором в голосе, — я не вижу разницы.

— Могу я попросить фотографии? — обратился Мейсон к обвинителю.

— Вы можете попросить первую, которую я предъявляю в качестве вещественного доказательства, — с достоинством ответил Драмм.

— Хорошо, — сказал Мейсон и взял фотографию. — Господин лейтенант, на снимке изображено тело, лежащее лицом к земле, в том положении, в котором вы его обнаружили, не так ли? Тело не двигали до того, как оно было сфотографировано?

— Конечно нет.

— Фотография, как кажется, была сделана в направлении улицы?

— Совершенно верно.

— И на снимке виден угол дома?

— Да.

Мейсон внимательно всматривался в фотографию. Он достал из кармана увеличительное стекло, осмотрел снимок еще раз и спросил:

— Этот снимок был сделан вскоре после вашего прибытия на место преступления?

— Да.

— Вы могли бы сказать, в какое время после вашего прибытия?

— Думаю, что самое большое, через четверть часа.

— И ничего до этого не трогалось?

— Что вы имеете в виду? Тело не трогали.

— А другие предметы трогали?

— Ничего, что могло бы иметь связь с убийством.

Мейсон подумал секунду, после чего вернул снимок Драмму.

— Защита не вносит протеста, — заявил адвокат. — Этот снимок может быть включен в доказательный материал.

— Второй снимок, — продолжил Драмм, — представляет отпечатки ног в грязи. Они ведут к телу и обратно, к деревянным мосткам. Обвинение предоставит доказательства того, что это следы обвиняемой.

— Против этого снимка также не вношу протеста, — сказал Мейсон. — Может быть, господин обвинитель покажет мне остальные снимки сразу же… Благодарю… Нет, все снимки могут быть включены в материалы доказательства без протестов защиты.

Мейсон вернулся на свое место. Диана Рэджис наблюдала за ним с тревожным беспокойством, но он избегал ее взгляда. Клод Драмм подождал, пока чиновник поставит печати на фотографии и пронумерует их, после чего вновь продолжил допрос свидетеля.

— Господин лейтенант, вы говорили с обвиняемой о следах, видимых на фотографии, которая только что была включена в дело, как вещественное доказательство номер десять?

— Так точно.

— Где происходил этот разговор?

— В Управлении полиции.

— На обвиняемую было оказано давление?

— Нет, господин обвинитель.

— Кто присутствовал при этом разговоре?

— Фотограф, который делал снимки, заместитель коронера[3], один из моих подчиненных и обвиняемая.

— А вы при этом присутствовали?

— Конечно. Я вел допрос.

— Обвиняемая дала какие-либо показания, а если дала, то какие?

— Насколько я могу повторить ее слова по памяти, — ответил Трэгг с холодной усмешкой, — она заявила приблизительно следующее: «По этому адресу у меня должна была состояться встреча с Милдред. Я должна была приехать в десять часов, но приехала несколько раньше. Я увидела свою машину, стоявшую перед домом и подумала, что Милдред уже в доме. Я заплатила таксисту, на машине которого приехала, вошла на крыльцо и позвонила. Мне никто не открыл, в доме было темно. Мне это показалось странным. Я обошла дом вокруг и постучала в двери кухни. И на этот раз мне никто не открыл. За домом были мостки, ведущие к курятникам. Мне показалось, что рядом с ними что-то лежит. Я знала, что в ящике моей машины лежит фонарь. Я вышла на улицу, достала из машины фонарик и вернулась. И тогда я заметила, что нечто лежащее в углублении возле курятников, это человек. Я подошла и присела. Это была Милдред. Она была мертва. Это все, что я знаю. До этого момента я понятия не имела о том, что случилось».