Дело чести

– Да все насчет того же, – Братский свесил ноги с топчана и потянулся. – Понимаешь, никак не укладывается в схему их поведение… Ну, стереотип составить никак нельзя – совершенно… Может, помнишь, было дело – когда какие-то придурки в Халашах миссию Красного Креста расстреляли?

– Помню, – я слегка насторожился: с этими Халашами у меня имелись ассоциации личного характера. Впрочем, с расстрелянными врачами – тоже. Точнее, с богатеньким и не совсем крепким «крышей» муженьком одной из тех несчастных врачих. – А что там с этой расстрелянной миссией?

– Да был я там, – нехотя сообщил Братский. – Ну, после расстрела. В составе объединенной комиссии. Естественно, ни хера не нашли – сам понимаешь. Но их люди определенно знали, кто это сотворил. Гадом буду – знали. И тутошнее управление… ммм… ДГБ13 их долбаный, и менты – тоже. И заметь – никого не повязали из тех уродов и не расстреляли на площади. Хотя наверняка запросто могли, если бы захотели. А тут… – Игорь сокрушенно покачал головой и, закурив, продолжил:

– Вот ведь как получается. За то, что молодые идиоты перепихнулись, камнями их, бля… Тогда, в Грозном, помнишь – когда угрохали мужа у одной дуры, – расстреляли парня с бабой перед толпой и орали, что парень – наемный убийца? Хотя все в курсе, что бытовое преступление, в состоянии аффекта… А сколько мерзостей здесь сотворили разные банды – со своими же, заметь! – никого не трогают. Хотя все прекрасно знают – кто. Нет, ни хера не могу врубиться…

Помолчали. Сопереживать? Нет, пожалуй, не стоит. Не тот тип – пусть сам варится в своих умозаключениях, таким сочувствие не требуется. Однако информация насчет миссии меня слегка заинтересовала: не потому, что могла пригодится, нет – момент, естественно, упущен. Просто любопытства ради.

– А ты откуда знаешь, что они были в курсе насчет убийц тех врачей? – спросил я после некоторой паузы. – Расследование все-таки дало какие-то результаты?

– Да ну, какие там результаты?! – Игорь досадливо покрутил головой. – Я же тебе сказал – глухо, как в танке… Просто у меня там один знакомый был, скотина, – ну, в той объединенной комиссии. Три года назад мы с ним вместе на курсах были. Это он, кстати, пиндос, меня людям Салаутдина сдал – встретились в Грозном, обнялись, ага… Ну, я рассказывал.

– Ну и знакомые у тебя! – посочувствовал я. – Я бы таких в унитазе топил – пачками.

– Да, хорошо бы, – согласился Братский. – Но, увы, невыполнимо… Так вот, тогда, после расстрела миссии, мы встретились там, в Халашах, посидели вечерком, винца попили, ага… А утречком он прошвырнулся по соседним селам, пока мы там возились со всякими формальностями, и все разузнал. Ты же знаешь – у них тут тотальная омерта…

– Чего-чего? – удивился я. – Тотальная чего?

– Ну, закон молчания, – пояснил Братский. – Это по аналогии с итальянской мафией – читал, наверно… В общем, неверному, не мусульманину то бишь, они ничего лишнего не скажут – даже под страхом смертной казни. А этот вот все разузнал. И опять же, вечерком, за винишком, мне на ушко: мол, все в ажуре, коллега, завтра достанем этих козлов, я, типа того, знаю, где их искать.

– И почему же не достали? – вежливо поинтересовался я, хотя прекрасно знал, каков будет ответ.

– Да вот так – не достали, и все, – Братский сокрушенно махнул рукой и полез за следующей сигаретой. – Съездил он на следующий день куда-то, с кем-то погутарил… А когда вернулся, начал петь уже совсем другое. Не знаю, мол, ничего – и всех делов. А когда я ему напомнил, что он мне вечерком за столом нашептывал, он от всего отперся и поклялся Аллахом, что ничего такого не говорил.

Вот и вся история. Мораль сей басни такова: эти уроды непонятно по каким причинам отстреливают своих правонарушителей, совершивших незначительные проступки, а также забрасывают камнями, а настоящих бандюг, которых следовало бы четвертовать двадцать раз подряд, почему-то не трогают… Нет, решительно не могу понять…

– А как звали того гэбэшника? – поинтересовался я опять же из чистого любопытства, по инерции.

– Да зачем тебе? – Братский невесело хмыкнул. – Хочешь пробраться в Грозный и надрать ему задницу? Ценю. Рад, что болеешь за товарища по несчастью. Только дохлое это дело – порвут на части, пикнуть не успеешь.

– Ну, кто его знает, как оно в жизни повернется, – я неопределенно пожал плечами и многозначительно пообещал:

– Не век же ему в Грозном сидеть. Глядишь, как-нибудь в наши края залетит – тут-то я и припомню его заковыристую фамилию… И жопу на барабан, сам понимаешь.

– Да ничего заковыристого, – Братский опять хмыкнул. – Дудаев его фамилия.

– Чего? – я аж поперхнулся. – Как-как?

– Дудаев, – подтвердил Игорь. – Гасан Дудаев. Ну, естественно, к легендарному Джохару он никакого отношения не имеет – просто однофамилец, даже в дальних родственниках не ходит.

– Запомним, – несколько обескураженно протянул я. – Такую фамилию не забудешь…