Дело Дантона. Сценическая хроника.

РОБЕСПЬЕР. С Дантоном Камилл пойдет ко дну, Люсиль! Вы знаете, что такое дно? Это состояние души, в котором человек становится способен на шантаж, подлог и торговлю государственными тайнами! Принесите вашу утонченную тактичность в жертву, Люсиль! И поддержите меня любыми средствами!

Камилл вбегает и останавливается как вкопанный, к своему ужасу замечая в себе прилив радости.

КАМИЛЛ (подавляет ее вспышкой гнева). Я же ясно сказал, что меня нет дома!

Робеспьер опасается вызвать его раздражение. Поэтому он не улыбается.

ЛЮСИЛЬ (встает). Стыдись, Камилл. Не буду вам мешать. Еще увидимся, Максим!

Робеспьер встает и кланяется. Люсиль уходит.

КАМИЛЛ (стоит перед ним, заложив руки за спину). Как ты посмел прийти сюда?

РОБЕСПЬЕР. Я должен поговорить с тобой о важных вещах, Камилл. Но сначала сядь или встань рядом – мне неудобно разговаривать, задрав голову.

Камилл наконец садится, склонившись в своей обычной позе.

КАМИЛЛ. Поговорить – как же, знаем. Ты пришел надо мной измываться. (Выпрямляется.) Знаешь что, наш разговор ни к чему не приведет. Лучше и не начинать.

РОБЕСПЬЕР. Ты в опасности. Я хочу тебя предостеречь.

КАМИЛЛ (на миг потрясенный). Я, в опа…

РОБЕСПЬЕР (спешит воспользоваться случаем). С завтрашнего дня, Камилл, начинается состояние войны между Дантоном и нами. Ты этого еще не знаешь. Я пришел тебя… попросить: не будь опрометчив в выборе стороны. Ты понятия не имеешь, что тебе сейчас угрожает. Дружба Дантона не бескорыстна…

КАМИЛЛ. Дружба Дантона, Робеспьер, прежде всего никак не касается тебя. И потом – я взрослый и сам могу о себе позаботиться. А смерть меня, борца за свободу, не страшит.

РОБЕСПЬЕР. Смерть – пустяки. Но есть еще и… ссылка в Кайенну. Или бегство – в чужом платье, впроголодь – во вражескую страну. Это все уже вещи… о которых стоит призадуматься.

КАМИЛЛ. Тебе не пробудить во мне трусости, а наша дружба сильней твоей зависти. Ты ее не разорвешь.

РОБЕСПЬЕР. Баррикады мертвой риторики. Отчего ты не смеешь быть самим собой, Камилл? Ты думаешь, что ты хуже других? (Камилл на какое-то время сбит с толку.) Мужская дружба – самый, быть может, благородный вид человеческих отношений. Но не твоя связь с Дантоном, мой мальчик. Первое условие дружбы – взаимная независимость. Ты же продался в унизительное, сентиментальное рабство, а Дантон без зазрения совести эксплуатирует твой талант в своих темных целях. Это двусмысленный союз, а не дружба.

КАМИЛЛ (потрясенно). Ты никогда не поймешь меня, Робеспьер.

РОБЕСПЬЕР. Камилл, ты ведь знаешь, не правда ли, что как политик ты полнейший ноль?

КАМИЛЛ. Может быть.

РОБЕСПЬЕР. Не «может быть», а именно так и есть, мой дорогой. Что до меня, то ты знаешь: во-первых, я безукоризненно честен; во-вторых, из всех нас я совершаю относительно меньшее число ошибок. (Молчание.) Ты знаешь об этом, не так ли?

КАМИЛЛ (подавлен). Ну да, знаю. Это так.

РОБЕСПЬЕР. Значит, обвиняя меня в «Старом Кордельере» в тайных амбициях и промахах, ты поступал вопреки собственному убеждению. (Камилл поднимает голову и бросает на собеседника быстрый и полный ужаса взгляд.) Вот к чему это тебя привело. Дантон не любит подвергать себя опасности… и ведет три подпольных интриги de front[38]. Для этого он выбирает себе юношу, который в своей девственной невинности знает лишь официальную ипостась политики, да и в той ничего не смыслит; затем он укореняет в нем идеи – о, чрезвычайно возвышенные в виде общих сентенций, однако на практике действующие… иначе, чем представлял себе наивный оратор. Призывая к милосердию и терпимости, ты полагал, будто спасаешь Отечество. Меж тем же спас контрреволюцию от краха. В этом заключалась и цель Дантона. Камилл, сбрось поскорее зачумленные лохмотья этой «дружбы». (Тишина.)

КАМИЛЛ. Даже если эти мерзости и правда – а у меня нет причин тебе верить, – я останусь Дантону верен. Если он меня предаст, это его дело. Зачем мне отрекаться от своей чести?

РОБЕСПЬЕР. Отличный способ позаботиться о своей чести… с помощью государственной измены. Ибо твои нападки на правительство, поддержанные всеми реакционными лагерями, – это она и есть!

КАМИЛЛ (почва явно уходит у него из-под ног. Встает). Тогда я отброшу перо – и обнаженной грудью заслоню Дантона от ударов. Утратив во мне меч, он обретет щит.

РОБЕСПЬЕР. Тебе к лицу весь этот героизм, да? И по душе? А знаешь, что вызываешь у меня жалость?

КАМИЛЛ (напрягшись). Хочешь схлопотать пощечину?