Дело Дантона. Сценическая хроника.

ТОЛПА. Стоять! – Ни шагу дальше! – Ни с места! – Мы не позволим! – Нельзя! – Слушаний не было! – Мы не дадим повторить второе сентября!!

ГОЛОСА (отчетливо, выкрикивают по очереди). Требуем немедленного освобождения! – Требуем освобождения безо всяких совещаний!

ХОР. Освободить, освободить, освободить сейчас же! – Освободить Дантона! – Всех освободить! – Да! Освободить всех! – Да здравствует Дантон!

ЭРМАН. Я вызову войска в зал!

Крик, рев, женский визг – теперь поднимается вой и свист. Члены лиги хватаются за оружие, все еще тайком.

…..

ВОПЛИ. Войска! Ну и вызывай! – Только попробуй! – Попробуй-ка, тронь нас! – Ужо вам, бандиты! – Чего ждешь, зови! – Испугались заключенных под стражей! – Трусы! – Трусы! – Убийцы!

ОБВИНЯЕМЫЕ. Разбойники! – Живодеры! – Головорезы, вам заплатило правительство! – Предатели! – Убийцы! Лакеи Питта!

Начинают обстреливать суд бумажными шариками. Люди берут с них пример. Вскоре швыряют уже все, что попадется под руку. Лига перестает таиться; в общем неистовстве большая часть толпы присоединяется к ним. Группируются вокруг вооруженных.

КАМИЛЛ. Народ! Нас убивают! Защити своих защитников!

…..

ДАНТОН. Смелее, братья! Сила в ответ на силу!

Жандармы готовы принять бой. Эрман не позволяет им взяться за оружие. По его знаку выбегает Пристав.

ТОЛПА (беснуется). Да здравствует Дантон! – Ура Дантону! Долой Трибунал! – Долой Комитет! – Долой, долой, долой Комитет! – На фонари! – Трибунал на фонари! – Комитет на гильотину! – На ги-льо-ти-и-ну!!!

ВЕСТЕРМАН (вскакивает на скамью). Мы бок о бок шли на Бастилию в ночь переворота – пойдем же вместе и сегодня! Ça ira![66]

При этих словах члены лиги подталкивают толпу вперед. Выламывают барьер и перепрыгивают через него, бросаются к эстраде. Обвиняемые ждали этого момента, чтобы смешаться с толпой. Видя, однако, что жандармы навели на них оружие, мешкают долю секунды, все еще на эстраде. Тогда солдаты молниеносно вступают и отрезают помост от публики. Толпа, отхлынув, застывает. В попытке бегства не принимал участия один Филиппо. Он остался в одиночестве на скамье, скрестив ноги, словно в гостиной.

Духовное единство массы нарушено. С этого момента ее пронизывает взаимное недоверие, которое, наряду с окончательным отрезвлением части публики, мешает ей заново объединиться и что бы то ни было предпринять. Обвиняемые, первый ряд, брошены обратно на скамью, теперь их сторожат.

…..

ДЕЛАКРУА. Ничего не поделаешь… мы проиграли…

ФАБР. На какой-то миг у меня даже появилась надежда…

ЭРО (смеется сквозь слезы). Ох… и устал же я.

КАМИЛЛ (негромко, дрожащим голосом). Не может быть! Народ нас не оставит!

ВЕСТЕРМАН (громко). Не дайте себя запугать! Мы тоже вооружены!

Судьи обмениваются многозначительными взглядами.

ДАНТОН. Комитетские предатели сорвали маски! Они хотят принудить вас к молчанию ружейными залпами!

…..

РОПОТ (1: изумление, возмущение). Что… штыки?! – Хотите стрелять по нам! В беззащитных людей!.. Хуже, чем при тиране! (2: энергичное одобрение.) Вот видите? Теперь нас вышвырнут. – Конечно, а что им еще делать? – Раз публика не умеет себя вести… (3: трезвые.) Люди, одумайтесь! – Дантон – агент Питта! – Это покушение на правительство, а вы, дураки, помогаете!

Запал угас. Толпа на глазах распадается изнутри.

ЭРМАН. Граждане, не теряйте головы! Ваши порывы на руку врагу!

Вокруг членов лиги, которые тщетно пытаются спрятаться, внезапно образуется пустота. Люди дезориентированны.